Сегодня Фрейн намеревался составить первую справку о средствах, необходимых на будущий финансовый год. И это будет лишь капля в океане расходов правительства. Он посидел мгновение, с неприязнью глядя в белый экран Рыболова, постукивая пальцами по дискете.
Затем, повинуясь мгновенному импульсу, запихнул дискету обратно в конверт, а его сунул в картонную коробку. Подкравшись к двери на цыпочках, он выглянул наружу. Все спали. Он вернулся к столу, отпер ключом левый верхний ящик и вытащил другую коробку с дискетами. Там было ровно двадцать две штуки. Одну за другой он скормил их Рыболову, утопив в неимоверной кладовой его памяти. Потом опять сложил дискеты, запер коробку в стол и набрал пароль, известный только ему, — «Фрейн Поттер».
Рыболов теперь обладал полной, чудовищно обширной информацией самого сведущего из всех известных человечеству уникального бюро по транспортным средствам.
Вся система управления заложена в цепкую память Рыболова. Фрейн занят был ее разработкой последние несколько лет. Все транспортные средства уместились на двадцати двух дискетах. Тут были легковые автомобили, грузовики, фургоны, мотоциклы, пожарные машины и все мыслимые на земле самодвижущиеся колесницы. Были тут и автобусы, и вагоны-платформы, и тракторы, и трейлеры, и зерноуборочные машины. Сюда входили танки и частные лимузины, пушки и бульдозеры, а кроме того, огромные чудовища с вращающимися лопастями, которые ходят по дну морскому, собирая водоросли. Все транспортные средства, известные Фрейну Поттеру, попали в его реестр.
Сегодня лишь малая толика этого гигантского призрачного парка машин будет использована на пользу провинции Альберта, которая объявила себя независимой и приступила к вооружению своих воинских формирований. Спешить не надо. Нельзя допустить ни малейшей ошибки или каких-либо организационных накладок. Ставкой в этой глобальной игре была судьба нации.
Зазвонил телефон.
— Поттер слушает.
— Па, я нашел ошейник Блюбоя в мусорном ящике за живодерней. Уверен, что это его ошейник. Ты же помнишь ошейник Блюбоя, ну тот, с маленькими золотыми шипами? Так вот, его я и нашел в мусорном ящике за живодерней. Ты и представить не можешь, что я вообразил!
— Что?
— Нет, скажи, что ТЫ собираешься с этим делать?
— Послушай, Грег, я же просил не звонить мне в офис.
Я занят. Мне надо быстро и точно соображать. Я не имею права ошибиться. У нас тут готовится крупная операция.
— Но ты же говорил, что всего-навсего руководишь бюро по транспортным средствам.
— И это правда, Грег. Но сегодня у нас большой день. Вряд ли ты осознаешь, насколько важно бюро по транспортным средствам для будущей жизни всех и каждого.
— Да, ты говорил об этом, когда хотел оттяпать у Общества пайщиков индейское кладбище, чтобы устроить там стоянку для грузовиков. А я говорю сейчас о настоящей, сегодняшней жизни. Блюбой пропал три дня назад, и вот первая ниточка, за которую можно потянуть. Тебе надо пойти и поговорить с мистером Слейдом. Он похититель домашних животных, и его надо отдать под суд.
Упорный мальчишка!
— Ну ладно. Я загляну к нему по дороге домой.
— И не ходи вокруг да около, как ты умеешь. Скажи ему прямо. Или он освобождает Блюбоя немедленно, или его ждет кара.
— Кара?
— Его величества закона.
— Ты опять был у миссис Киттивейк-Трамп?
— Ну и что из того? Она по крайней мере сочувствует мне. Иногда мне кажется, па, что ты НЕЛЮБИШЬ Блюбоя.
После того как Грег повесил трубку, Фрейн стал раздумывать над обвинением сына. Надо сознаться, это чистая правда. Он действительно не обожал Блюбоя. Во-первых, щенок стоил кучу денег. Тут были и счета от ветеринара, и лекарства, всяческие мисочки, корзиночки, ремешки и прочие штучки. Меньше чем за два месяца эта щенячья любовь и преданность вытянула из его кошелька около шести сотен долларов.
А во-вторых, Блюбой не давал ни минуты покоя. Он все время лаял, ел и писал повсюду. У щенка была отвратительная привычка облизывать лицо, стоило на минутку задремать у телевизора. Какая гадость просыпаться, ощущая на щеках, губах и на лбу слюнявый собачий язык. Блюбой и ночью не давал покоя. Щенок спал в постели с Грегом, а за тонкой перегородкой стояла как раз кровать Фрейна. Во сне Блюбой жил бурной жизнью, сучил лапами, всхрапывал, повизгивал, бешено чесался — и перегородка тряслась так, будто за ней беспрерывно работал мощный генератор. Фрейн стал страдать от бессонницы. А вдобавок еще этот ужасный запах. Стоило щенку намокнуть, как от него несло псиной, но особенно противным был запах щенячьей еды, от которой исходила, по мнению Фрейна, трупная вонь. Еда эта называлась «Визги». И что они кладут туда? Согласно этикетке на банке, «Визги» — «совершенно натуральный продукт, содержащий только мясо и побочные мясные продукты». Здесь, как утверждал Грег, нет консервантов, поэтому открытые банки с собачьей едой непременно должны были стоять в холодильнике, отчего молоко, сыр, масло и все остальное приобретало вкус «Визги». В сущности, весь дом был пропитан запахами Блюбоя и «Визги». Приходя домой, Фрейн попадал в едкий туман собачьих миазмов. Он даже стыдился приглашать в дом незнакомых людей.