Следующие два выпада цепи, пришлись в пустоту, но с каждым резким движением кровь из его ран текла всё сильнее, а боль становилась невыносимой. Откуда-то стал подбираться страх, чувство, которого он никогда не испытывал. Уверенность в своих силах убывала с каждой каплей крови, покрывавшей каменный пол.
После очередного броска ему удалось ухватить цепь и дернуть на себя, Шамаэль резко метнулся вперёд, нанося в прыжке удар локтем. Удар был чувствительным, у Морта потемнело в глазах, но цепь он не выпустил, они сцепились, сила на силу, некоторое время оба пытались побороть друг друга, отчаянно напрягая жилы, но никто не мог взять верх. Наконец, Морт боднул противника головой в переносицу, тот отскочил назад, из ноздрей хлынула кровь, но на его боеспособности это не сказалось, нырнув вниз, он сбил охотника с ног подсечкой, после чего сильным ударом ноги приложил по ране на левом боку.
Взвыв от боли, Морт откатился в сторону. Дыхание сбилось, из груди вырывались хрипы, он приподнялся на четвереньки и смотрел, как торжествующий противник снова раскручивает цепь. Отчаяние придало ему сил, он вскочил на ноги, увернулся от следующего броска и достал врага ударом кулака, а потом добавил ногой в грудь.
Шамаэль отлетел назад, не устояв на ногах, лицо его перекосилось от боли, но он взял себя в руки и снова пошёл в атаку. Бросок отнял у Морта последние силы, он теперь уже не атаковал, только отступал назад, стараясь не попасть под удары. Противник его рычал сквозь зубы, глаза его горели, а руки двигались всё быстрее.
Очередной удар охотник всё-таки прозевал, шар прилетел в левое плечо, сустав, вроде бы, уцелел, но кожа превратилась в кровавое месиво, а левая рука повисла плетью.
Сделав несколько шагов назад, Морт упал на спину. Противник торжествовал и даже, казалось, не стремился добивать свою жертву. Теперь уже ясно было, кто из них жертва.
— Петер, — раздался в голове знакомый голос, — ты глупец.
Сознание охотника уже помутилось, но голос этот он узнал. Сатана. Властелин Тьмы. Злое начало мира. Он пришёл сюда лично, чтобы наблюдать за поединком.
— Ту думаешь, что я отправил тебя в бой без оружия? — голос Дьявола был насмешливым и тихим, — ты считаешь, что я нечестен с тобой? Ты глупец. Здесь у тебя нет оружия, но и у противника твоего ничего нет. Ты думаешь, что здесь есть твоё тело, но его нет, нет твоих сильных мускулов, ловких рук и ножа, который стал частью твоего тела. Сражаются не тела, а разум.
Новый удар раскрошил каменную поверхность, Морт откатился в сторону, только это он и мог, кататься.
— Ты сам создаёшь своё оружие, ненависть заменяет тебе силу, злоба будет твоим оружием, перед тобой враг, которого ты ненавидишь, ты ненавидел его всегда, даже тогда, когда не знал о нём. Только так его можно победить, пойми.
Новый удар снова прошёл мимо. Слова Дьявола упали на верную почву. Ненависть, которая давно горела в мозгу, начала придавать ему сил, кровоточащие раны уже почти не болели, он снова поднялся. Встретившись глазами с противником, он ещё сильнее поддался своему чувству, ещё сильнее возненавидел того, кто стоял перед ним, взгляд стало застилать красным. В глазах демона мелькнул страх. Новый выпад цепью не заставил охотника уворачиваться, он просто поймал шипастый шар в кулак, шипы не пробили кожу, так он стоял и держал цепь за конец, голова, казалось, сейчас лопнет от переполнявшей её злобы.
Он вытянул руку вперёд и заставил появиться в ней нож. Его нож. Тот самый, с кривым лезвием, тот, драться которым его когда-то научили цыгане, тот, которым он отнял бесчисленное количество жизней, пролил реки крови, и всё во имя… чего?
Пальцы крепко сжали рукоять, костяшки побелели, лезвие рубануло по цепи, казавшейся такой прочной, и перерубило звенья. Шар полетел в сторону, а противник остался с одним обрубком цепи в руках. Теперь жертвой был он, теперь ему предстояло извиваться и отбивать удары. Это пока получалось, но Морт всё шёл вперёд, он превратился в вихрь, движения ножа уже нельзя было уловить взглядом, они сливались в одну блестящую полосу. Вот кривое лезвие чиркнуло по запястью, кровь демона брызнула на пол, смешавшись с кровью самого Морта, вот глубокий порез перечеркнул ему грудь наискосок, а следом лезвие царапнуло по подбородку. Хлёсткий удар цепи пришёлся по спине, но Морт не чувствовал боли, он вообще уже ничего не чувствовал, все его чувства сосредоточились на узком кончике ножа.