— Если хочешь, поехали со мной, — предложил ему цыган, — только ехать ещё всю ночь, у нас большая слобода в пригороде… там мы и живём, кузнецы и лудильщики, вот наша профессия.
— Благодарю тебя, — Морт поклонился, — обязательно как-нибудь туда заеду, вот только не сейчас, дела ждут.
Распрощавшись с попутчиком, он пошёл в сторону гостиницы, мадьярский язык он не знал, но надеялся, что здесь поймут немецкий, или, на худой конец, латынь.
Немецкий там поняли, хоть и с трудом, скорее, даже не поняли, а просто догадались, что ещё может понадобиться путнику, который прибыл среди ночи. Конечно, ужин и ночлег. Хозяйка, толстая немолодая женщина со смертельно уставшим видом показала на стол, Морт всё понял правильно и присел на лавку. Скоро появился молодой крепкий парень, видимо, сын хозяйки. Он поставил перед ним котелок с горячей жирной похлёбкой, а рядом большой кувшин с пивом. Пиво было, мягко говоря, невкусным, впрочем, выбирать ему не приходилось, тем более, что жажда брала своё. А вот похлёбка выдалась на славу, там плавали крупные куски говядины, было много чеснока и ещё каких-то приправ, которые он не разобрал, несмотря на свой острый нюх. Последним на столе появился большой ломоть мягкого белого хлеба.
Отужинав, охотник спросил, как пройти в номер, опять же, непонятно, поняли его, или просто догадались по смыслу, но всё тот же парень быстро проводил его на второй этаж и показал дверь в комнату. Никакой особой роскоши там не было, просто комната с кроватью и умывальником и маленьким окном на улицу. Цену он так и не узнал, просто вручил провожатому три серебряных талера, которых, по его расчётам, должно хватить на неделю, а после, выпроводив его из номера, завалился на кровать, с трудом заставив себя снять сапоги.
Думал, что сразу заснёт, но глаза отчего-то никак не хотели закрываться. Подойдя к окну, он посмотрел наружу. Сразу отметил, что окно небольшое, но при желании он пролезет, вот только раму придётся выбить. После недолгой борьбы с засовами, он распахнул створки. В комнату ворвался прохладный ночной воздух, несущий запахи травы, дыма и конского навоза. Стояла идеальная тишина, даже насекомых не слышно. Закрыв глаза, он напряг слух. Обостренные чувства уловили полёт летучей мыши, лай собаки где-то очень далеко и человеческий разговор на первом этаже. Слов он не разобрал, надо сказать, что отправлять его сюда без переводчика было большой ошибкой, расследовать, тем более, инкогнито, не получится без регулярных бесед с местными и подслушивания чужих разговоров. Разве что, священника навестить, он хоть латынь знает.
Наконец, усталость своё взяла, и он провалился в глубокий сон без сновидений. Последнее обстоятельство было как нельзя кстати, сновидения его редко были приятными, та его часть, что спрятана глубоко внутри, не давала покоя, наяву он мог её контролировать, но во сне сделать это было куда сложнее.
Утро встретило его пением птиц и скрипом телег где-то во дворе. Возница громко ругался по-мадьярски, слов не разобрать, но интонации уж больно красноречивые. С кряхтением, будто столетний дед, он встал с кровати и подошёл к умывальнику, щетина на лице и голове отросла незначительно, бритьё можно отложить. Налив в таз холодной воды, он с наслаждением умылся до пояса и вытерся большим махровым полотенцем. В этот момент в дверь постучали.
— Подождите, я не одет, — ответил он, набрасывая на тело рубашку, стесняться было нечего, просто не хотелось заранее показывать свои особые приметы.
За дверью стояла молодая девушка, чуть полноватая, но красивая, на румяном лице виднелись веснушки, а из-под платка торчала рыжая коса длиной едва не до пола.
— Я вам завтрак приготовила, — сказала она на хорошем немецком языке, — внизу стоит, поторопитесь, а то остынет.
И улыбнулась, показав два ряда белоснежных зубов.
— Благодарю, — вежливо ответил Морт, — сейчас спущусь.
Появление девушки его взбодрило, значит, контакт наладить получится, как минимум, она должна знать обо всех благородных господах, что проживают в округе.
Завтрак тоже порадовал, густой горячий гуляш из баранины и жаркое из половинки гуся, хлеб тоже был свежим, словно только что из печи, а кувшин кисловатого местного вина оказался приятным дополнением. В стеснённых условиях, во время охоты и скитания по нехорошим местам, ему часто приходилось голодать и питаться всякой дрянью, но, когда была к тому возможность, Морт старался себя ни в чём не ограничивать. Хозяева отсутствовали, а та самая девушка активно изображала бурную деятельность, стряхивая со столов несуществующую пыль и протирая идеально чистые стаканы, а временами бросая любопытные взгляды на нового постояльца.