Костёр уже не дымил, сухие сучья, найденные на руинах, разгорелись хорошо. Окружающая растительность, что была хорошо видна над пламенем, переливалась в мареве горячего воздуха, он видел её, словно через воду. Вот это марево сместилось влево, хотя головы он не поворачивал. Вот листья стали расплываться за спиной у Иакова. Он следил за этим странным явлением с помощью бокового зрения, а мозг его уже привычно переключался на боевой режим.
В нужный момент он отшатнулся назад, невидимый клинок, которому надлежало проколоть его шею прошёл мимо, а руки молниеносно схватили его и переломили пополам. Враг тут же стал видимым. Тот самый рыжий негр, стоял с обломком шпаги в руках и ошарашенным видом.
Через мгновение он пришёл в себя и попытался изготовиться к бою, пусть и безнадёжному, но такой возможности ему не дали. Святые братья тоже кое-что могли. Боевой цеп с короткого замаха ударил в затылок, а слуга колдуна с тихим стоном упал вниз лицом, едва не угодив в костёр. Брат Иеремия тяжело вздохнул и стал заводить руки бесчувственного врага за спину, а Иаков подал ему лиану для связывания.
Рыжий Эванс пришёл в себя через два часа, со стоном открыв глаза, он попытался пошевелиться, но безуспешно. Тело его было туго перетянуто лианами, не оставляя возможности пошевелить чем-либо, за исключением языка. Именно его язык интересовал тех, кто сидел рядом и с интересом смотрел на него.
— Чего ты хочешь, убийца? — спросил он с вызовом, глядя на Морта.
— Ты знаешь, — равнодушным тоном сказал охотник, — ты всё знаешь. Знаешь, кто я. Знаешь, зачем я здесь. Знаешь, что мне нужно. Отвечай на мои вопросы.
— Размечтался, — Эванс хотел плюнуть в охотника, но слюны в пересохшем рту не нашлось, — ты ничего от меня не узнаешь, мой хозяин…
— Бросил тебя на погибель, — напомнил Морт, — он дал тебе поручение, которое ты выполнить ни за что бы не смог, ты бы просто погиб ради него, вот и всё.
— Я не боюсь смерти, — прошипел сквозь зубы пленник, — мне плевать, что…
— Не смеши, — Морт широко улыбнулся, — ты и такие, как ты, как раз больше всего боитесь смерти, ваш хозяин может пообещать вам бесконечную жизнь, может дать удовольствия земного бытия, но он не бог, и жизнь вечную подарить не в силах. Ты это знаешь, знаешь, что, кроме адского пекла, тебя впереди ничто не ждёт.
— Плевать, — окрысился Эванс, — мне всё равно, моя жизнь и так ничего не стоило, можешь убить меня, а пыток я не боюсь. Хозяин избавил меня от боли.
— С чего ты взял, что я буду тебя пытать? — с насмешкой спросил Морт, — ты плохо меня знаешь.
— А на что вы ещё способны? Святоши, заляпанные кровью по самую макушку, вы можете только пытать людей и сжигать на кострах…
Морт не дал ему договорить. Пленник был прав отчасти, разговорить его с помощью дыбы, испанского сапога и прочих прелестей допроса, было невозможно. Его хозяин об этом позаботился. Адская печать, закрывающая его уста, была сильнее любой боли и даже сильнее слова божьего. А снять её мог только тот, кто её наложил. Или же тот, кто сильнее.
Схватив пленника за голову, он притянул его к себе и пристально посмотрел в глаза. Его демоническая сущность, взяла в клещи пропащую душу моряка и стиснула её, не давая вырваться. От этих мучений хозяин его бы не защитил, зрачки пленника расширились, крик боли замер в горле, а из глаз потекли слёзы.
— Отвечай, — прорычал Морт, голос его был настолько страшен, что братья сочли за лучшее отсесть подальше, — что здесь делал твой хозяин?
— Камень… — трясущимися губами пролепетал Эванс, — краеугольный камень, в нём сила Сатаны, он разбит…
— Сколько частей осталось? — Морт усилил нажим, хотя жертва и не сопротивлялась.
— Эта… и ещё одна… — он говорил сдавленно, словно его душили удавкой. Так оно и было, вот только удавка была не материальной, щупальца Тьмы, исходившие из Морта душили его изнутри.
— Где она? — Морт чуть ослабил нажим, поскольку жертва уже готова была умереть.
— Не знаюууу… — завыл Эванс, — правда, не знаю. Где-то там, в Старом Свете, на севере, он не сказал мне точно, где-то очень далеко, куда трудно добраться.
— Что он тебе пообещал? — спросил Морт, снова наваливаясь.
— Вечную жизнь, богатство, власть, силу, а ещё…
Пленник на секунду замолчал.
— Что? — поторопил его Морт.
— Мщение, он знал всё. Всю мою жизнь, всех тех, кто унижал меня, грабил и обзывал, считал меня хуже скотины. Он знал это, знал их поимённо, знал каждую обиду, каждый шрам на моём теле, каждое проглоченное оскорбление. Он обещал, что я расплачусь со всеми. Кое-кого он уже отдал мне в руки, и они получили своё сполна. Мне теперь не страшно умирать…