— Я искренне благодарен вам, святые братья, — спокойно сказал Морт, — вряд ли другая судьба была бы для меня более удачной.
— Да, — сказал Доминик и замолчал, он явно хотел добавить что-то ещё, но не стал.
— Братья, — крикнул им капитан корабля, — мы встали на якорь, шлюпка спущена, готовьтесь.
Команда инквизиторов направилась к борту.
Глава двадцать шестая
Остров Шпицберген, несмотря на тёплое время года, оттаивать не думал, широта к такому не располагала. Каменистый берег тянулся только на пару десятков шагов, а дальше начинались ледяные горы, где сложно было различить камень и лёд. Всегда здесь такое, или же просто этот год выдался холодным, Морт не знал.
Лодка причалила не к тому берегу, который он видел, просто здесь можно было плыть, не рискуя разбиться о камни, а относительно пологий берег располагал к высадке. Теперь им предстояло пройти несколько миль вдоль берега, потом найти русских моряков, у которых они попытаются узнать о присутствии на острове колдуна. Корабль в это время дрейфовал вдоль берега на расстоянии в полмили, команда внимательно наблюдала за передвижениями святых братьев, в любой момент готовая выслать им шлюпку.
Группа, что шла по берегу, выделялась на светлом фоне в своих тёмных одеяниях на меху. Только Морт, который плевать хотел на холод, шагал впереди всех, запахнув плащ и придерживая шляпу, которую норовил сорвать с него холодный ветер.
— Слушай, Петер, — спросил вдруг Доминик, — ты не задумывался, почему каждый раз, когда он куда-то плывёт на корабле, гибнут матросы?
— Нет, — честно ответил Морт, — а ты?
— Я думаю, что дело здесь отнюдь не в злобности натуры колдуна, — предположил инквизитор, — подозреваю, что он производит какой-то магический обряд.
— Который непременно следует проводить в открытом море? — уточнил Морт, — вызов ветра, или, наоборот, успокоить начинающийся шторм?
— Может быть, всё так и есть, — инквизитор снова задумался, — вот только, подозреваю, что тут нечто большее, что-то, без чего он не может обойтись.
— На суше он обходится редкими обрядами, смерти нужны раз в год, — напомнил охотник, — а в море он буквально выедает свою команду. Хорошо, если не в прямом смысле.
— Думаю, он слабеет, когда оторван от земли, — предположил Доминик, — его колдовская сила имеет земное происхождение, а в море она угасает. Думаю, он даже испытывает муки, лишаясь своего могущества, а восполнить его можно только убивая людей.
— Хорошая версия, — одобрил Морт, — если получится, попробую схватиться с ним на море, вдруг сумею схватить его. Как думаешь, где его корабль?
— Здесь много удобных бухт, весь берег изрезан фьордами, можно загнать судно туда, и никто его не найдёт. В любом случае, команда, по крайней мере, большая её часть, жива. Ему предстоит обратный путь по опасным морям.
— Можно было попробовать найти корабль и взять на абордаж, — предложил Морт, — тогда он окажется заперт на острове, а мы, рано или поздно, его найдём.
— А ты уверен, что мы сможем это сделать? — подозрительно спросил инквизитор. — Их корабль больше и экипаж на нём куда как многочисленней нашего.
Морт только презрительно хмыкнул.
— Хорошо, сейчас осмотрим берег, поговорим с моряками, а потом будем искать корабль, — подвёл итог инквизитор.
Скоро они вышли на берег, где стояла избушка, прошло уже много дней, уверенности в том, что русские моряки ещё живы, у них не было. Братья рассыпались полукольцом, придерживая за спиной богоугодное, но надёжное дубьё. Морт осторожно постучал в дверь. Ему никто не ответил, но за дверью послышалось какое-то шевеление. Они живы, но открывать не хотят. Подозрительно. Или гости к ним уже приходили, и им это не понравилось?
Дверь в избушке не была настоящей дверью, это был просто деревянный щит, привязанный верёвками. Морт аккуратно чиркнул ножом по верёвочным петлям, потом осторожно потянул дверь на себя, в любой момент ожидая нападения. Тот, кто стоял за дверью, отчаянно шарахнулся назад, в руках его было какое-то оружие, вряд ли ружьё, скорее, копьё или острога, рассмотреть лучше не позволяла темнота. Охотник снял шляпу и осторожно шагнул за порог.
— Стой! — заорал человек с копьём, бешено вращая глазами, — стой, немец, не подходи!
Внутри дома был небольшой светильник, каменная плошка с фитилём, где горел тюлений жир, небольшое коптящее пламя позволяло хоть немного рассеять темноту. С копьём в руках стоял тот, кого называли Климом, а товарищ его лежал чуть поодаль, он тоже сжимал в руке нож, но был так слаб, что подняться уже не получалось. Морт продемонстрировал им пустые руки и сказал, стараясь произносить русские слова без акцента: