— Держись, Лю! — ободряюще закричал он, понимая: опоздает. Его урод еще дергался, и брось его Джакс — погибнут оба…
(черт!)
Он влепил полосатому свежий удар. Полоски чередовались с красным на шкуре шокана, но он не оступал. С искаженной мощью он прыгнул сверху…
(эта туша — на меня?… шутите…)
Джакс увернулся.
(прости, Лю, не выйдет помочь…)
Полосатый снова обхватил его, поднял вверх, кривя отвратительную морду в жутком торжестве…
Кулак шоканки просвистел над темечком Лю…
…и развалился на куски, потому что пронзительно-синяя вспышка рванулась наперерез, и она успела, и…
— Сабби! — заорал Лю, отпихивая воющую стражницу Канна. Великанша нянчила обмороженную и расколотую конечность, мигом забыв о жертве.
Саб-Зиро, вовремя вмешавшийся в драку, переключился на полосатого: он все-таки одолевал Джакса. Сгусток льда полетел в шокана, параллельно с материей Света — Лю вспомнил о его Стихии. Полосатый повалился на пол.
— Вовремя ты, — заметил Джакс.
— Да уж, — присоединился Лю. — Хотя меня, признаться, достала твоя манера исчезать в самый неподходящий момент! Куда на сей раз занесло?
— Э… никуда… заблудился, — сказал Саб-Зиро.
Тут же ему пришлось сигануть на полтора метра, поскольку взъяренная шоканка четко поставила целью изничтожить обидчика. Ее отрубленная левая часть истекала вязкой зеленоватой жижей, в которой с трудом распознавалась кровь. Торчали обломки раздвоенных костей, свисали темно-изумрудного оттенка жилы.
Она понеслась на Саб-Зиро носорогом. Ловкий ниндзя успешно избежал лобовой атаки, вырос с другой стороны. Тем временем, очнулся и полосатый громила, повалил на Лю и Джакса. Топал он так, что трясся пол.
(или не от него…?)
Нет. Цокот копыт.
Кто еще?
Саб-Зиро метнул лед в настырную шоканку. Та ухитрилась не только избегнуть рокового соприкосновения, но и со всей дури вдарить Саб-Зиро. Тот покатился по полу, шипя от боли.
(перебор… перебор драк на сегодня, я уже не в состоянии…)
Эй, кто жалуется? Вы нашли Башню, так радуйтесь! Получайте кайф!..
Цокот копыт приближался.
Лю приложился огненным шаром к глазницам гигантского шокана. Тот затрубил — протяжно, словно раненый слон. Маленькие глазки текли из слепых провалов розовыми ручейками.
— Тьфу, гадость, — скривился Джакс.
Четырехрукий рухнул на колени, колотя руками-бревнами по каменным плитам, крутясь на одном месте, будто полураздавленный жук.
Джакс финальным аккордом добил его напарницу. Она распласталась дохлой медузой.
— Пошли, — сказал Лю.
— Вы слышите это? — спросил Саб-Зиро.
— Что?.. — Джакс не договорил.
Цокот копыт приблизился и материлизовался. На пороге длинного коридора появился кентавр:
— Вы умрете, — сказал он.
Защитники переглянулись.
(если бы я брал по десять центов с каждого, кто объявлял мне это, я бы был миллионером!)
Но кентавр явно не шутил. Он довольно осмотрел неподвижные туши шоканов, перевел внимание на вторженцев.
— А теперь вы умрете, — повторил кентавр. И ткнул в какой-то рычажок на стене…
— Чего за… — попятился Джакс. Он кожей, вспотевшей и липкой, воспринимал угрозу. Словно мигала алая лампочка сигнализации, объявляющая тревогу… Тревогу!…
— Иглы! — тонко взвизгнул Лю. Мог бы и не комментировать. И так понятно.
Из стен-бойниц полетели иглы. Длинные, заржавленные с засохшей кровью на конце.
— Бежим! — завопил Джакс.
…Коридор сужался, ассоциируясь с глоткой. Им приходилось уворачиваться от копий, что выныривали теперь отовсюду, точно Башня неожиданно мутировала в дикобраза. Ржавые острия учащались, аналогом — в сознаии Лю — Живого Леса, сгинувшими душами…
(или ненавистью, правда?)
На какой-то развилке Саб-Зиро завернул вправо. Он не оглядывался, он ощущал злобный металлический скрежет
(сталь и пружины, теперь они вопьются в тебя стаей нетопырей-вампиров и вылакают твою кровь!)
выпрыгивающих игл, да собственное прерывающееся дыхание. Он отскакивал от изогнутых, словно когти птиц или лапы мертвецов, торчащие из могил, пик.
А те извергались из потаенных пазух. Будто чуяли его. И жаждали напоить жерло Башни.
Внезапно, Саб-Зиро с ужасом понял, что опять потерял спутников. Та развилка, да… он выбрал неправильную дорогу.
(поздно! Одиночество — смерть или жизнь, мир — это иглы… вот и все, что сейчас имеет значение!)
Туннель стиснулся кошачьим лазом.
(плюс копья? Это… нечестно!)
Ржавый металл скребся о его тело. Пока — заигрывающе, нежно, точно любовные ласки. Но еще через пару шагов…