— Китана, — поцелуй Лю был стимулятором. — Китана, мы должны бороться… Пожалуйста, пойдем…
Параллельно он с ненавистью взглянул на Джонни.
— Нет… мой мир… он уничтожил… все… — Китана уткнулась в плечо Лю. Но на самом деле она уже поддалась, точно так же как Саб-Зиро, когда Рэйден затронул что-то недостаточно замороженное в нем… И в самом Лю после разрушения Храма Света. Рэйден умел. Он тоже. Китана — не самый тяжелый случай.
Она всхлипнула. Кейдж передразнил.
— Ребят, поглядите, — Джакс указал на толпу эденийцев. Выжившие маршировали с видом линчевателей…
— УБИТЬ ИХ! ОНИ — ВИНОВНЫ! ВИНОВНЫ! — донеслось до Защитников.
Эденийцы ищут образ Зверя. Они нашли.
— Уходим, — отрезал Саб-Зиро, ибо медлить было нельзя. Линчеватели — корчащаяся в боли, полуискалеченная толпа с веревками и ножами, шагала на них. Какой-то ребенок — при том, что дети редки среди эденийцев — возглавлял шествие, вертя лассо.
Кровь стекала с них. Крови они и жаждали.
— Это же я! — Китана отодвинула спутников, обращаясь к сородичам. — Я ваша принцесса! Шао Канну не истребить нас! Прошу вас, услышьте!
В тот момент она была поразительно, ирреально прекрасна — готовая взойти на костер ради народа ее. Святая Китана, ангел с жестяными веерами вместо крыльев.
Она верила — искренне и наивно, что толпа послушает ее, законную наследницу престола. Она вырвала бы сама себе сердце, дабы вернуть разум ее людям.
Черные волосы развевались. Тонкая фигура — квинтэссенция надежды, веры… и любви.
Стилет полетел в нее, она даже не увернулась, и острие слегка оцарапало плечо. Штук двадцать кинжалов разных калибров последовали за первым.
— Почему?!
— Уходим, — Саб-Зиро грубовато схватил новоявленную святую за запястье, в отличие от Китаны он не желал жертвоприношения — ни ее, ни кого-то из спутников.
И это короткое замечание сломало принцессу. Она покорилась ледяной правоте.
Эденийцам не нужно ничего, кроме их смертей. Вот правда.
Защитники Земли с довеском из непризнанной королевы бросились бежать.
— Стой!
Шаркающие шаги преследователей не отставали. Поразительно, как эти инвалиды — жить эденийцам оставалось около трех дней, умудрялись висеть на пятках у Защитников.
Город — выброшенный на побережье спрут, сократил внутренние мышцы, стискивая инородные щепки. Спрут ненавидел все живое.
Вырваться. Куда угодно — лишь бы за пределы.
Они пробирались сквозь катакомбы, иногда руша по пути хлипкие заборы и рассыпающиеся дома. Их покрыл толстый слой щебня, они напоминали дикарей в ритуальной окраске.
А теперь они достигли края. Знакомого рва с огнем. Поэтому Джакс и крикнул "Стой!"
Саб-Зиро резко затормозил. В отличие от Джакса и Кейджа, он, Лю и Китана совершенно не утомились от бешеной гонки. Но бездна пламенела куда агрессивней, чем в первый раз. Она не подпускала ближе, чем на пятнадцать метров.
Ни о каком щите и речи не было.
(хорошо, а какие предложения?)
Никаких. Саб-Зиро расправил плечи. Ему все-таки, обходя грани нормы, патологии и посмертия, придется прикрыть спутников холодной аурой…
— Нет, — остановил его Лю. — Мы умрем на середине.
И он посмотрел на Китану. Толпа, ворча, подбиралась сзади, словно мертвецы из могил… закат заскворчит пламенем и кровью, ибо полутрупы присоединят к себе пришельцев. Лязг цепей и виселицы мрачно влился в шип раскаленного рва.
— Лю… нет, Лю, они — мой народ… — Китана побледнела. Засохшие ручейки слез образовывали тропинки на ее выпачканном лице. От эльфийского величия ничего не осталось… кроме изнанки.
— Китана. Они. Обречены, — раздельно выговорил Лю Кэнг. Саб-Зиро понял, о чем речь: для усмирения крепостного рва требовались особые чары… или человеческие жервы. Бездна ада голодна, набей ее брюхо, и тогда авось аллигатор позволит прокатиться на его спине…
Вуду и некромантия, в который раз с отвращением подумал Саб-Зиро. Внешний Мир — аморальней борделя и кровавей революции. Накорми же его досыта, потому что иначе он сожрет тебя.
Губы Китаны взвились змейкой. Помада давно стерлась, они были потрескавшиеся и обветренные. С прилипшими кирпичными крупицами.
— Хорошо, — сказала принцесса Эдении.
Шаман демонов Эдении.
Земляне отошли в сторону. Китана застыла наедине с толпой.
Линчеватели, похожие на деревянных марионеток, программированно двинулись к ней. Им все равно кого убивать первым и они не понимали, что умрут.
Первым ров проглотил ребенка-лидера, и его странно-светлые — необычные для эденийца — глаза блеснули в последнем созерцании ужаса… и вернувшегося перед концом разума. Китану передернуло, но она, мелодично мурлыкая какой-то дикарский напев, вцеплялась в загривки подданых… и пылающая река всасывала свежие порции крови.
Толпа не сумела противостоять правительнице, ибо могущество псевдожизни Рва было на ее стороне — как законной наследницы Эдении. Собственно, Китану вновь подпитывали энергией, только на сей раз отнюдь не чистой.
Это было схоже с грязным изнасилованием. Мощь ада проникала в нее, словно мужчина, заставляя ее исполять прихотливые и унизительные желания. Китану затошнило, когда горячие языки похотливо вылизали внутреннюю полость ее бедер.
Ров жрал эденийцев, а насиловал — ее.
Она спросила себя, сколько еще выдержит… и что сказал бы Лю, выяснив, какую цену платит она за их призрачное спасение. Но отступать — поздно.
Ошметки плоти последнего линчевателя взметнулись тлеющим фейрверком.
Бездна затянулась ноздреватой корочкой насыщения. Китана слабо крикнула:
— Можно идти!
Контролировать. Себя. Все из присутствующих хоть раз да выдирали из себя сердце ради остальных, она всего-то внесла ее лепту. Не во имя народа Эдении, но во имя всех миров… так ли плохо?
— Спасибо тебе, — произнес Лю Кэнг. И даже Кейдж, упорно отворачиваясь, буркнул: "Пасиб".
Внешний Мир простирался пред ними бесконечностью, затхлой и неживой. Гноящиеся нарывы небывало вспухли, угрожая непрошенным гостям. Тайны и ловушки скрывались в пустынных барханах, впадинах и плесневидных дорогах.
— А куда мы, собственно, идем-то? — задал в высшей степени своевременный вопрос Джакс, когда они перебрались на другой берег, и руины Эдении медленно таяли в ипритоподобном тумане.
Ссутулившаяся и притихшая было Китана, выпрямилась. Снова она нужна. Все-таки проводник.
— Башня Канна телепортировалась на новый уровень Внешнего Мира, — объяснила она. — Нам следует разыскать и победить его.
— А если нет? — спросил Кейдж.
— Вы что, не слушали?! Тот Портал вызвал катаклизм. Теперь все миры, включая твою Землю, смешались. Как после обвала. Уровни и этажи, черепица и фундамент — все в одной куче, и такое состояние закрепится навечно, если мы не одолеем Шао Канна!
— Выходит, мы не выиграли? — уныло выдал Джакс.
— Не выиграли, — вместо эденийки ответил Лю Кэнг, и свет битвы полыхнул в его зрачках. — Мы не в конце Пути, но в его начале. И теперь от нас действительно зависит все.
Путь бесконечен, — Саб-Зиро замедлил шаг, оглядываясь на бурое облако, когда-то именовавшееся Эденией. И на зараженный мир, некогда по праву звавшийся Раем.
Кто-то провалил их задание. Они — не должны.
Теорема проста. Мел в руки и доказывай ее, только не удивляйся, что из-под ногтей вязко и кораллово стекает кровь. В мелу — иглы, и они
(пружины-черви)
гложут мягкую кожицу кутикул.
Некоторое время царило молчание. Все обдумывали нелегкую ситуацию. Джакс приглушенно выругался, Кейдж тоже. Лю обнял Китану.
Они завернули за очередной бархан, дивясь покою Внешнего Мира. Миниатюрный апокалипсис Эдении не затронул больное измерение. Оно страдало безмолвно…
— Привет, ребята, — раздался знакомый — и жутко противный голос. — Мы малость опоздали на концерт, но не на фуршет, а?
Джакс, обогнавший спутников, затормозил. Из кляксовидного клочка-пробела в пространстве выступил Кэйно в сопровождении трех особей. "Особей" — потому, что двое — не-люди.