Сейчас она не рылась в мусоре, будучи слишком испуганной и удивлённой для этого. Копалка присела за куском скалобетона в компании Скребка — ещё одной «рабочей единицы» из её когорты. Они посмотрели друг на друга, и глаза обоих казались слишком огромными и белыми на покрытых коркой грязи лицах.
— Что делать будем? — спросил Скребок. Он выглядел неуверенным, словно не знал, имеет ли он право даже перевести дыхание. Никто ни к чему их не принуждал, и все вокруг валялись мёртвыми. Ждать помощи было не от кого.
Копалка решила выглянуть из-за импровизированного укрытия. Её взору предстала громадная пещера, открывшаяся внутри улья по воле врезавшегося в Протаркос левиафана. Их мир словно бы испытал на себе удар молота.
— Хочу взглянуть поближе, — заявила она. К новизне чуда прибавилось ещё одно свежее переживание — любопытство. Корабль стал новым центром реальности, и он взывал к ней.
Скребок испытывал схожие чувства. Он кивнул, и они вдвоём вышли из своего укрытия. Рабочие карабкались по развалинам и мертвецам, кружили вокруг новых шахт, уходивших в глубину на множество уровней, где пламя ревело, как в жерле вулкана. Пол пещеры представлял собой смятую массу из стен и потолков. Скребок и Копалка двигались там, где прежде не было места, и нос корабля становился всё более и более исполинским прямо у них на глазах.
— Как такое может быть? — промолвил Скребок, чей голос звучал так же испуганно и взволнованно, как себя чувствовала Копалка. — Как Орден мог допустить подобное?
— Да никак, — отозвалась Копалка. Она хихикнула при осознании немыслимой ереси, которую только что произнесла. — Никак, — повторила она ещё раз только ради того, чтобы вновь услышать эти слова.
Рабочие находились в нескольких сотнях метров от кончика носа корабля и ещё в сотне метров под ним. От корпуса исходил жар, обжигавший грязь на плоти Копалки. Она созерцала чудовище, не в силах понять, что же оно такое и что означает его появление, за исключением того факта, что оно изменило всё, ибо произошло воистину невозможное.
Скребок замер и схватил её за руку.
— Что? — Она попыталась отстраниться, желая подойти к чудовищу поближе.
— Слушай! — прошипел Скребок.
Теперь она услышала грохот шагов. Привычные звуки заставили её кровь застыть в жилах. Свежие эмоции исчезли, словно их и вовсе не было. К освободившимся рабочим приближалась военная мощь Ордена. Копалка уже чувствовала, как её сердце вновь сжимается в мёртвой хватке. Она изо всех сил старалась дышать, а топот маршевых сапог меж тем становился всё громче и громче. Звук доносился отовсюду, отражаясь эхом из рваных отверстий вокруг пещеры.
В нескольких метрах неподалёку, в промежутке между грудами щебня, зияла впадина. Женщина бросилась к ней и свернулась клубочком внутри, всего мгновением спустя Скребок последовал её примеру. Товарищи по несчастью сжались, как только могли, чтобы сделаться максимально незаметными. Покинуть пещеру не было времени, да и сама Копалка не ведала о том, куда бежать. Единственные знакомые ей места в этом районе улья исчезли без следа.
Они со Скребком дрожали и выжидали. Звуки марша усилились, а затем явились солдаты. Они вошли в пещеру настоящим потоком, волна за волной, фанатичные офицеры вели шеренги одурманенных наркотиками до состояния бесстрашной, но контролируемой агрессии солдат-рабов.
Скребок заскулил от страха. Копалка задрожала так сильно, что едва могла дышать. Орден предстал перед ними в самой устрашающей из всех известных форм. Рабочие знали, как именно солдаты наказывали тех, кто хоть в чём-то не соответствовал требованиям контролеров. Они никогда не видели войск в таком количестве. Пластинчатая броня бойцов была окрашена в красный и синий, симметричные цвета Ордена, и они врывались в пещеру бесконечными тысячами, словно колонны муравьёв, желавших уничтожить незваных гостей своего гнезда.
На несколько минут посреди разгрома новой пещеры, где было уничтожено всё, что только знала Копалка, в её разуме пробудилась мечта. Но теперь, когда явились солдаты, мечта испарилась. Вернулась привычная ей реальность. Невозможное обратится во прах, а тирания Ордена восстановится.
В основании носа корабля пришельцев распахнулись громадные двери — чудовище открыло свою пасть, словно желая насытиться. Опустился пандус, и Копалка услышала новые шаги куда более тяжёлых ботинок, марширующих со зловещей точностью, недоступных одурманенному топоту галаспарских солдат.