Крайности кампании на Галаспаре терзали душу Терсуса, однако приказов Мортариона нельзя было ослушаться. Отсек доступа представлял собой одну из тех самых ключевых точек, где следовало воспользоваться крайними средствами. Боевой капитан отправил приказ по воксу.
— Использовать фосфексные гранаты, — распорядился он. «Что ж, теперь и я стал ужасом Смерти».
Всё это заняло слишком много времени. Барразин жаждал возможности нанести массированный удар по защитникам улья, а её всё не было. После целого дня сражений продвижение по улью стало практически утомительным. Практически, поскольку наряду с ним присутствовало и чувство удовлетворения от забоя войск Ордена. Мортарион приказал, чтобы все они умерли, и Барразин следил за тем, чтобы воля примарха исполнялась должным образом.
— Уничтожить захватчиков. Весь Галаспар обязан сражаться.
Подгоняемые вокс-динамиками волны атакующих продолжали наступать. Силам Барразина приходилось двигаться вперёд, отбиваясь от бесконечной череды атак безо всякой передышки. Всё это наряду с решимостью солдат вселило в первого капитана надежду, что его отряд на правильном пути.
«Галаспарцы не желают, чтобы мы куда-то добрались». Либо так, либо легионеры Первой роты просто двигались вверх по реке из бесконечного запаса войск. Волны прибывали и уничтожались одна за другой, снова и снова. Спустя некоторое время после того, как команды Ордена вновь начали транслироваться среди местного населения, все бои свелись к целенаправленному уничтожению толпы. Некоторые из бойцов, с которыми столкнулась Первая рота, не носили ни доспехов, ни униформы, и орудовали дубьём, гаечными ключами или любым другим импровизированным оружием, что оказывалось под рукой. После нескольких актов массового убийства подобных бойцов стало меньше.
Маршируя рядом с Барразином, Тифон указал на тело одного из защитников. Мертвец продолжал сжимать в руках рабочую кувалду.
— Думаешь, это гражданские?
— Если и так, им не следовало сражаться за своих угнетателей. У нас нет времени проводить различия между вражескими бойцами. Каждый, кто поднимет на нас руку, умрёт.
Гвардейцы Смерти свернули за угол, в гораздо более широкий коридор, где пара приземистых турелей охраняла расположенную позади них тяжёлую дверь. Барразин нырнул назад аккурат в тот момент, как тяжёлые стабберы открыли огонь. Снаряды врезались в стену справа от первого капитана, выбивая увесистые куски каменной кладки.
— Опорная точка, — заметил Барразин, заинтересованный дверью позади орудий. — Думаю, что-то вроде форпоста. — Наличие форпоста подразумевало, что за ним располагается нечто, достойное защиты. Вероятно, одна из ключевых точек, которые велел отыскать Мортарион. Барразин ухмыльнулся.
— Стало быть, они способны на большее, чем просто забрасывать нас телами, — вставил Тифон.
— Тем лучше для них, — ответил первый капитан. — Хоть какое-то разнообразие, — сказал он чуть громче. — Брат Аванек, ты нам нужен.
Ступавший в арьергарде отряда Барразина дредноут устремился вперёд, его тяжёлые шаги отдавались треском скалобетонного пола. Подобно большинству дредноутов Гвардии Смерти, он был уроженцем Терры. Рекруты с Барбаруса имели не так уж много шансов на получение катастрофических травм, способных внести их в число кандидатов на подобное преображение. Аванек с энтузиазмом воспринял пришествие Мортариона и те перемены, которые примарх внёс в суть XIV легиона — затянувшаяся ностальгия по Сумеречным Рейдерам была ему чуждой. Барразину казалось, что Аванек является истинным сыном Барбаруса, который по воле судьбы родился на Терре. Аванек, подумал первый капитан, представлял собой будущее Гвардии Смерти. «Он осознаёт новое единство целей, которое все мы должны принять».
Дредноут вышел из-за угла. На шквальный огонь стабберов он ответил одновременным залпом ракетной установки и выстрелом плазменной пушки, после чего коридор содрогнулся от взрывов.
— Раздражитель нейтрализован, — произнёс Аванек металлическим голосом, ровным и грубым, словно могильная плита.
Барразин снова свернул за угол. Орудийные установки обратились в шлак, а стальную дверь метровой толщины разорвало, как тряпку. Изнутри вырвались солдаты Ордена, палившие из ручного оружия. Первый капитан бросился на них, и следовавший за ним отряд Гвардии Смерти пронёсся среди врагов, превратив их в дёргающихся, агонизирующих марионеток. Силы Четырнадцатого ворвались в крепость.