Перепрыгивая на следующий танк, Мортарион следил за действиями Савана Смерти. Терминаторы следовали по обе стороны от своего владыки и пробивали брешь в передних рядах тяжёлой бронетехники. Однако лишь восемь воинов Савана всё ещё продолжали сражаться — огнемёты прикончили двоих.
Второй танк Мортарион уничтожил точно таким же образом, как и первый. Но прежде чем ему удалось прыгнуть вновь, двигатель соседнего танка взревел на высоких оборотах, и оснащённая бульдозерным отвалом машина устремилась прямо на примарха. Она врезалась в бак с огнесмесью и перевернула его. Мортарион бросился влево, но оказался недостаточно быстр. Сила удара осадной машины смяла резервуар с прометием, разорвала его и воспламенила содержимое. Объединённая мощь удара и взрыва перевернула огнемётный танк, и тот обрушился на Мортариона. Тонны металла швырнули повелителя Гвардии Смерти на пол камеры доступа, пробив скалобетонный пол. Пламя окружило примарха со всех сторон, пытаясь пожрать его тело. Мортарион напрягся и поднял останки машины. Он рванулся из-под обломков, но тут на его пути оказалась ещё одна металлическая плита бульдозерного отвала. Примарх резко бросился вперёд, когда танк с рёвом помчался навстречу другому. Вместо орудия тот был оснащён колоссальным тараном, который столкнулся с бульдозерным отвалом, зажав Мортариона между двумя танками.
Всё вокруг окрасилось оттенками чёрного и красного. Мортарион лишился возможности дышать. Где-то далеко взвыли моторы, а сцепившиеся с скалобетоном гусеницы завизжали. Давление росло, и возможности выбраться не было.
Таран прижал левую руку примарха к боку. Впрочем, та ещё могла двигаться в достаточной степени, чтобы её хозяину удалось извлечь «Лампион» из кобуры. Мортарион выстрелил назад, и энергетический заряд пробил бульдозерный отвал, после чего вошёл в корпус танка. Раздался ещё один взрыв, и металлическая пластина прекратила двигаться вперёд. Примарх выстрелил ещё раз, и танк разлетелся на куски. Таран второго танка пришёл в движение, но Мортарион ушёл с его пути, прыгнул вбок и швырнул гравитонную гранату в проносившийся мимо него массивный танк. Орудие взорвалось, как и сам танк — гравитационное поле смяло обоих их же собственной массой. Вопли экипажа внутри оказались достаточно громкими, чтобы Мортарион услышал их, прежде чем люди обратились в жидкое месиво. Спустя несколько минут и сам танк превратился в бесформенную массу спрессованного металла.
Мортарион запрыгнул на другой огнемётный танк прежде, чем тот успел направить на него своё орудие, и за какую-то секунду произвёл оценку помещения, где развернулась битва. Строй тяжёлой бронетехники Ордена ломался, машины сталкивались друг с другом, пытаясь прикончить воинов Гвардии Смерти или же спастись от них. Тем не менее, говорить о победе было пока рановато. Противник всё ещё обладал подавляющим численным превосходством, и ещё двое легионеров Савана Смерти исчезли под их гусеницами и орудийным огнём.
Мортарион вытащил из-за пояса самое мощное из имевшихся в его распоряжении взрывчатых веществ.
— Вихревая, — передал он по воксу, предупреждая свой отряд. — Центр зала, — после чего бросил сферу по широкой дуге.
Она упала в точности там, где он и сказал, и взорвалась прямо над танками, создав трещину в пространственной материи. Бесконечно малая точка «ничего» за доли секунды превратилась в зияющую чёрную пасть, окружённую вихрем истерзанной реальности. Вращающаяся по спирали сила разрывала танки на куски. Голод эмпиреев поглощал машины вместе со смертными, и вихрь продолжал расти по мере того, как впитывал новую пищу, доминируя над всем центром зала.
Среди войск Ордена воцарилась анархия. Из-за паники пытавшихся спастись водителей танки врезались друг в друга. Вихрь продолжал расти, всасывая всё больше и больше единиц бронетехники. Мортарион почувствовал, как вся громадная площадь начала смещаться к прожорливому варп-вихрю. Затем шквал пришёл в движение, медленно ползя дугой по всей площади. Он резко дёргался, то влево, то вправо, словно атаковал добычу, а затем возобновлял свой неторопливый путь. Реальность взвыла, умирая и всасываясь в воронку, однако её предсмертный вой был не настолько громким, чтобы помешать Мортариону услышать крики врагов.