Он был ранен, но всё ещё дышал, плюс его защитный костюм сохранил целостность. Генерал поднялся на ноги и побежал. Другие выжившие поблизости, числом до нескольких десятков человек, последовали его примеру. В их глазах он по-прежнему оставался генералом. Они верили — Верринанг знает, что делать.
Он не знал. Главнокомандующий армией Элтонара отдал бы и свой ранг, и сопутствующую ему силу любому, кто сказал бы ему, что делать, лишь бы остаться в живых. Подобных советчиков не нашлось, и потому он бежал, преследуя мираж спасения и скрываясь от гибельной реальности.
На протяжении нескольких часов он следовал на северо-восток. Земля вокруг стала более изломанной, расколотой оврагами, потрескавшейся и полной зазубренных гребней, которые могли обеспечить его полноценным укрытием. Генерал то и дело оглядывался назад, на инверсионные следы бесчисленных приземлений вражеской техники. В огненных вихрях спускались капсулы, а за ними следовали рои кораблей. Верринанг радовался, что не может видеть растущую армию захватчиков. Он был рад, что избавился от этого источника страха.
То, что генерал созерцал в настоящий момент, служило подтверждением того, что захватчики расширяют своё присутствие и не щадят никого. Боевые корабли рассредоточились на севере и востоке, и звуки боя никогда не стихали полностью. Издалека раздавались одиночные хлопки и громкий гул мощных орудий. Верринанг слышал их и слева, и справа — за пределами своего ограниченного угла обзора. Время от времени выстрелы звучали даже впереди, и это заставляло его менять направление бегства.
— Кто продолжает сражаться? — спросил один из его людей. Он был офицером, в голове которого отсутствовала химия, так что он мог говорить.
— Никто, — отозвался Верринанг. Кто вообще мог помыслить о том, чтобы противостоять этой силе? Кто мог сделать хоть что-нибудь, кроме как бежать, бежать и бежать? — Враг выслеживает нас.
Он продолжал идти, не думая ни о чём, кроме как о своём стремлении как можно сильнее дистанцироваться от всемогущих захватчиков. Один из солдат, пропитанных химической смесью, порвал свой защитный костюм, пробираясь по участку с острыми камнями. Он вдохнул галаспарский воздух и умер несколько минут спустя. Верринанг встал на колени у трупа и забрал солдатские баллоны с кислородом, чтобы восполнить свой собственный запас.
С приходом ночи генерал и другие перепуганные солдаты укрылись в овраге, прижимаясь к его каменным стенкам. Небольшой ручеёк, загрязнённый настолько, что превратился в едкую слизь, лениво струился мимо них. О полной темноте говорить даже не приходилось — в небесах отражалось пламя, окрашивая их в ярко-красный цвет.
— Куда мы направляемся, генерал? — снова подал голос офицер.
— В Энтолар, — ответил Верринанг. — За подкреплением.
Он солгал. Собрать новую армию было невозможно. Единственной оставшейся в городе силой были надзиратели, заставлявшие рабочих трудиться и наводившие на них ужас.
Правда заключалась в том, что Верринанг не знал, куда он идёт. Генерал двигался по направлению к Энтолару лишь благодаря инстинкту и потребности сделать то, что было известно и знакомо. У него не оставалось ни плана, ни надежды на то, что ему предстоит сделать, как только он вернётся домой. Всё, что хотел генерал — это бежать и спрятаться.
Над головами беглецов ревели боевые корабли, огни прожекторов пронзали землю, окрашивая её в белый цвет. Верринанг и его солдаты замерли неподвижно и прикусили языки после того, как вражеские штурмовики прошли мимо, а рёв их двигателей стих вдалеке.
«Мы недостойны внимания, — подумал Верринанг. — Нас не так много, чтобы вступать с ними в конфликт. Мы не представляем угрозы. Мы в безопасности. В безопасности».
Генерала начало трясти, а затем он услышал грохот тяжёлых сапог по камню, марширующих в его сторону.
Прижавшись к камню, Верринанг подполз к вершине оврага и выглянул из-за него. Прямо к нему направлялся отряд захватчиков. Они не искали его, о нет. Они знали, куда идут, и в их движениях читалась ужасающая целеустремлённость.
Они не могли быть людьми. Слишком высокие, слишком пугающие. Угрюмые шлемы захватчиков и были их истинными лицами, и они наводили на Верринанга ужас. Посреди багровой ночи их уныло-серые доспехи казались окрашенными кровью.