Я рассматривала старого мастера, но всё же задала вопрос, который постеснялась задать при всех.
— Скажите, мастер, каковы шансы, что ваши подчиненные устранят угрозу?
— Наш камень хмурится, айше, и уже давно. Боюсь представить его состояние у аэров.
— У нас возможно что-то подобное? — я ждала и боялась услышать утвердительный ответ. Жить на пороховой бочке с зажжённым фитилем то ещё удовольствие.
— Нет, — мастер покачал головой. — Под нами кровь земли не течёт, можете быть спокойны.
Синь неба захватывала дух, вызывая чистый восторг. Потоки воздуха мягкими толчками направляли к солнцу, пропускали белёсые дымки облаков сквозь перья и с жадностью лаская, словно молодая партнёрша, впервые распробовавшая мужские ласки. Огромный белый орёл парил над землёй. Его стихия отзывалась в каждом движении, в каждом вдохе. Пятиметровые крылья мощными взмахами приближали миг триумфа. Его триумфа.
Ора возвращался домой окрылённым в прямом и переносном смысле. Мало того, что удалось получить согласие от Ягеров, так в число спасённых войдут старики, беременные и кормящие. Это было даже больше, чем они смели надеяться.
Для самого Ора это имело колоссальное значение, ведь его небо, его ветер, его крылья и его душа, его партнёрша носила их дитя под сердцем. Спасти её, не навлекая тень на род Орласов, было невозможно, как бы ему не хотелось. Но теперь никто не будет смотреть косо на Ора, ведь он добился спасения всех беременных и кормящих.
Если быть честным, то заслуг самого Ора здесь не было, но об этом никому знать не обязательно.
Достаточно того, что почти половина клана имеет все шансы на спасение. Более того, Орласы возвращались не одни. Террианцы поделились своими шептунами, дабы те попытались успокоить горы.
Возвращение домой заняло больше времени именно из-за них. Не часто орлам приходилось перевозить на себе чужаков. Стоит отдать должное ягуарам, те хоть и были излишне бледны весь полёт, но вели себя сдержанно, изредка ругаясь сквозь зубы во время виражей. Товарищи хотели сначала немного попугать террианцев, но Ора запретил. От этой тройки сейчас очень многое зависело. Не стоило заранее настраивать против себя столь ценных союзников.
Встречать их вылетел сам глава клана орлов. Ордун Орлас имел вторую ипостась пепельного гиганта, одно крыло которого сейчас делало резкие рваные взмахи, пытаясь удержать в воздухе раненную птицу. При виде сына орёл испустил радостный клёкот. Во взгляде Ордуна сквозили облегчение и надежда. Уже на подлёте к резиденции Орласов Ора понял, с чем была связана такая реакция.
Резиденция тысячи столпов нынче тонула в бесконечном пеплопаде. Гора проснулась. Иссиня-чёрные клубы закрывали солнце, поглощая небо вокруг. Белые мраморные колонны, опоясывающие в семь ярусов высокую гору, потеряли свой цвет. Местами они были разрушены. Гнездовья опустели. Ветер заунывно выл в пустых залах и колоннадах резиденции. Огня не было видно, но его следы виднелись повсюду. Запах гари забивал ноздри, дышать становилось всё тяжелее. В воздухе витали мельчайшие частички пепла.
Видимость резко ухудшилась. Солнечные лучи просто не пробивались сквозь завесу пепла. Отец начал резко снижаться, не долетая до княжеских покоев на вершине резиденции. Шептуны на спинах орлов взволнованно переговаривались, взирая на облака пепла, расплывающиеся по небесной синеве. Ора отсутствовал всего три дня, а резиденция клана словно пережила войну.
Ордун Орлас практически рухнул у подножия горы, совершенно не заботясь о грациозности приземления. Стоявший почти по колено в пепле мужчина неловко придерживал раненную руку.
Ора ещё не успел обернуться, как отец затребовал ответа:
— Что ответила амори Муар?
Орлы медленно появлялись ото всюду. Они выходили из тоннелей, прошивших гору насквозь. Выглядывали из джунглей, с надеждой взирая на своего айше. Нижнюю часть лица большинства зарывали тканевые повязки для примитивной очистки воздуха. Все ждали ответа. И больше всех ответа ждала она, его душа, его ветер и его небо. В беззащитном жесте она обнимала себя руками, бессознательно закрывая живот с ещё не рождённым малышом.
— Ягуары согласны, — Ора проглотил все заготовленные пафосные речи. Просто не смог тянуть, когда любимые глаза смотрели со смесью надежды и ужаса. — Они примут детей, стариков, беременных… — взгляд Ора не отрывался от любимой… — и кормящих матерей. Так же они предоставили своих шептунов на случай, если получится успокоить горы.