Сэнфорд и другие депутаты из оппозиционного лагеря выступили против этой неуклюжей попытки срочно предоставить право голоса остающимся полутора тысячам китайцев, чтобы они могли участвовать в предстоящих выборах. Разумеется, это не помешало голлистскому большинству в Национальном собрании утвердить законопроект 20 декабря 1972 года. Вслед за тем, впервые после признания Парижем коммунистического правительства Китая, на Таити прибыли два советника китайского министерства иностранных дел «для дискуссий с местным населением китайского происхождения». С дипломатической и правовой точки зрения этот визит выглядел довольно странно и нелогично, ибо китайцы во Французской Полинезии теперь формально были французскими гражданами, а в душе оставались рьяными сторонниками Чан Кайши. Тем не менее гастролирующие советники, горячо поддержанные губернатором, явно оказались искусными агитаторами, потому что все полторы тысячи' новых французских граждан потребовали, чтобы их немедленно включили в списки избирателей.
После этого повторного и прискорбного доказательства, что все важные решения, касающиеся блага полинезийцев, принимаются без консультации с ними в Париже, Сэнфорд официально предупредил французские власти, что среди лидеров автономистов растет недовольство: «Если правительство и впредь будет обращаться с нами как с ничтожествами, как с малыми детьми, Таити через десять лет будет независимым государством. Я не стремлюсь к этой цели, но таково будет неизбежное следствие нынешнего политического курса, хуже которого не придумаешь».
Губернатор Анжели поспешил оттенить правоту Сэнфорда, выступив со следующей угрозой: «Я понимаю желание некоторых ослабить давление администрации. Но если кто-нибудь попытается оспорить само существование нынешней формы правления, он будет иметь дело со мной». На всякий случай он добавил, что независимое полинезийское государство не сможет рассчитывать на экономическую помощь Франции, а это будет равносильно полному банкротству.
Как обычно, французское правительство развернуло агитацию за местного голлистского кандидата задолго до официального открытия предвыборной кампании. На сей раз дело дошло до того, что ставший премьером Месмер отправил в «инспекционную поездку» по Французской Полинезии нового государственного секретаря по делам заморских департаментов и территорий опытного чиновника с трудно произносимым для полинезийцев именем — Ксавье Деньо[52]. Проявив необычное рвение, Деньо посетил все архипелаги, кроме Маркизского, и везде твердил об огромных денежных суммах, которые Франция даровала и будет впредь даровать полинезийцам — разумеется, при условии, что они выкинут из головы все мысли об автономии. Впрочем, и Маркизские острова тоже не были забыты. Всех мэров этих островов доставили на самолете на один из атоллов Туамоту для встречи с министром.
Возвратившись в Париж, Деньо радостно поведал прессе о результатах своей «инспекционной поездки»: «Я не встретил ни одного противника ядерных испытаний… И никто ничего не говорил о независимости. Это слово — табу, оно ни разу не произносилось в моем присутствии во время многочисленных бесед с представителями разных группировок, как правых, так и левых. Кое-кто настаивает на реформе правления, но сепаратистов нет. Напротив, в ходе моих личных контактов у меня сложилось впечатление, что жители наших заморских территорий скорее опасаются разрыва с Францией, поскольку все их будущее оказалось бы под угрозой».
Несколько неожиданно наибольшее недовольство это искажение истины вызвало у премьер-министра Месмера. Его явно не устраивала такая характеристика, подрывавшая основы успешно применявшейся до сих пор тактики французского правительства: изображать Сэнфорда, Теарики и Пуванаа как антифранцузских сепаратистов. И он сделал следующее уточнение репортеру агентства Франс Пресс, которое не замедлило его передать по своим телетайпам:
«Подлинный смысл выборов на заморских территориях совершенно ясен. Избирателям надлежит решить, хотят ли они входить в состав французской нации или нет. Коммунисты и автономисты преследуют одну цель, они хотят, чтобы жители заморских территорий и департаментов перестали быть французскими гражданами».
Старая тактика голлистов — запугивать избирателей коммунистической угрозой — еще могла действовать на кого-то на вест-индских островах с их крупными коммунистическими партиями. Но пускать ее в ход во Французской Полинезии было не слишком остроумно: коммунистов здесь были считанные единицы, да и те — французские военнослужащие и переселенцы, работавшие на военных. Что до депутата Фрэнсиса Сэнфорда, то он только что вступил в парламентскую фракцию реформатора Серван-Шрейбера.
Когда наконец официально началась предвыборная кампания, снова была выдвинута кандидатура Сэнфорда, а кандидатура Теарики была вновь выдвинута в качестве заместителя Сэнфорда. Последнему противостояли два соперника. Один — председатель голлистской партии Гастон Флосс. Второй — молодой профсоюзный лидер Шарль Тауфа, только что основавший свою партию. Главные два пункта предвыборной программы Сэнфорда сводились к требованию немедленной реформы управления и немедленного прекращения всех ядерных испытаний. Флосс продолжал горячо ратовать за ядерные испытания, все с той же мотивировкой: они-де повлекли за собой бурный «экономический рост». Тауфа ничего не говорил про атомные взрывы, ограничиваясь выступлением за предоставление большей власти полинезийцам.
Поскольку доступ к радио и телевидению трем кандидатам по-прежнему был закрыт, оставалось искать маршруты для предвыборных турне на судах или самолетах. Как обычно, все определялось их воззрениями. Так, Флосс и его штаб многократно приглашались военными и администрацией в ставшие вдруг совершенно необходимыми служебные поездки на удаленные архипелаги, тогда как Сэнфорд дальше Подветренных островов не попал. Его дерзкая попытка слетать на военном самолете на свой родной остров Мангарева была в корне пресечена ловким финтом. Военное начальство потребовало, чтобы он явился с паспортом. Как и следовало ожидать, Сэнфорд вознегодовал и отказался от полета.
В день выборов все французские военные, технические специалисты, чиновники и предприниматели, как обычно, дружно прибыли на избирательные участки. Их примеру почти единодушно последовали китайцы. Поскольку новых избирателей допустили к выборам в последнюю минуту и для них был оборудован отдельный избирательный участок, оказалось возможным точно установить результаты голосования. Как и следовало ожидать, они отдали большинство голосов Флоссу. Однако на этот раз голоса французов и китайцев весили не так много, как во время выборов в Территориальную ассамблею, когда их концентрация в немногих округах сыграла на руку голлистским кандидатам. На выборах в Национальное собрание все голоса по Французской Полинезии подсчитывались в одной графе. К тому же Сэнфорду помог один новый демографический фактор. Высокая цифра рождаемости после 40-х годов (около 4 процентов) привела к тому, что число голосующих полинезийцев со времени предыдущих выборов в Национальное собрание возросло на 3 тысячи с лишним. Большинство новых избирателей, по примеру своих родителей, проголосовало за автономистов. Итогом была крупная победа Сэнфорда в первом туре — 17 240 голосов; Флосс получил 12 513, а Тауфа — 5698 голосов. Все же Сэнфорду не хватило нескольких сот голосов до необходимых для избрания 50 процентов, и был назначен второй тур. Тауфа снял, свою кандидатуру, и Сэнфорд взял верх над Флоссом с преимуществом в 2500 голосов.
В опубликованном на другой день послании полинезийскому народу Сэнфорд отмечал, что результат выборов означает прежде всего поражение губернатора Анжели, «все официальные или тайные попытки которого лишить выборы подлинно демократического характера, к счастью, потерпели полную неудачу». «Я вижу, — продолжал он, — в Анжели наиболее типичного представителя тоталитарной колониальной системы, против которой мы боремся». Не забыл Сэнфорд и верного оруженосца Анжели — директора государственного радио и телевидения. «Он явно был удручен, когда в воскресенье вечером сообщал результаты выборов. У меня сложилось впечатление, что он нуждается в длительном отдыхе на родине после перенесенного им глубокого потрясения».
52
Ксавье День о. Род. в 1923 г. Государственный секретарь по делам заморских департаментов и территорий (1972–1973). Депутат Национального собрания в 1962–1972 гг.; переизбран в 1973 и 1978 гг. В парламенте примыкал к фракции голлистской партии.