Даниельссона так увлекла экзотика Южных морей, что он после плавания на плоту вновь вернулся туда, поселился на архипелаге Туамоту и стал изучать культуру и быт островитян. Здесь ему в работе помогала жена — француженка Мари-Тереза. Нужно же было так сложиться, что именно в Перу определился путь Даниельссона в этнографию полинезийцев и именно в Перу он познакомился с девушкой из французского посольства и после плавания женился на ней!..
— Я потому и вышла замуж за Бенгта, что мне нравятся его занятия, путешествия, экспедиции, вообще жизнь странника, — сказала Мари-Тереза в Институте этнографии Академии наук СССР на встрече с советскими учеными-этнографами, — Он даже хотел взять меня с собой на плот. Но и норвежцы хотели взять своих невест. А шесть женщин на плоту — слишком много!
Мари-Тереза, став женой, оказалась незаменимой помощницей в работе Даниельссона на острове Рароиа в архипелаге Туамоту.
— Я помогала Бенгту в его работе этнографа, когда был необходим сбор научной информации среди женщин, — говорила Мари-Тереза. — Ибо женщине легче, а порой только ей и возможно найти общий язык с ними.
Благодаря женитьбе на французской подданной, Даниельссон получил право постоянного жительства во Французской Полинезии. Поселившись сначала на архипелаге Туамоту, Бенгт написал ряд научных статей и диссертацию на тему о культуре и быте аборигенов острова Рароиа. Защитив диссертацию и получив степень доктора философских наук, шведский ученый опубликовал отдельной монографией этот свой труд, а также популярное изложение диссертации под названием «Счастливый остров». Вообще он ярый сторонник того, чтобы труды ученого становились достоянием всех читающих, чтобы наряду с чисто научными исследованиями ученый издавал научно-популярные и научно-художественные книги.
«Счастливый остров» был переведен на многие языки, в том числе и на русский, и издан в СССР большим тиражом. В 1963 г. эта книга вышла в Швеции новым массовым изданием, дополненным главой о китайских поселенцах, влияние которых в повседневном общественном быту в последние годы резко возросло.
Начиная с 1950 г. Бенгт и Мари-Тереза побывали на многих архипелагах Полинезии и исколесили на поезде и своей автомашине бескрайние просторы Австралии. Бенгт изучил жизнь аборигенов Океании и Австралии, и эти наблюдения ученого-путешественника изложил еще в тринадцати научно-популярных, научно-художественных и просто художественных книгах. Пять из них изданы в СССР в переводе со шведского: «Большой риск», «Бумеранг», «Позабытые острова» — о Маркизских островах и их обитателях, среди которых жил с семьей Даниельссон; «На «Баунти» в Южные моря» — о мятежном экипаже корабля Блая и судьбе восставших моряков и их потомков, населении острова Питкерн; «Гоген в Полинезии» — о последних годах жизни в Полинезии знаменитого французского художника.
Еще три книги, полностью неизвестные советскому читателю, ибо издавались они у нас лишь фрагментарно в виде отдельных брошюр или же входили в состав сборников, тематически охватывают ту же громадную географическую область от Южной Америки до западных окраин Океании. Это — сборник путевых очерков «Путешествие сквозь джунгли и под парусами через океан», где автор описывает свое участие в экспедициях в эти места. О путевых приключениях Даниельссона в Южной и Северной Америке повествует сборник: «Алоха — рассказы о путешествиях Бенгта». Научно-популярная книга «Любовь в Южных морях» освещает проблему сексуальных и семейных отношений на островах Полинезии. Ввиду большой популярности она уже вышла в Швеции тремя изданиями. Кроме того, Даниельссоном написаны специально для детей три художественные приключенческие книги, географически также привязанные к району Тихого океана, и одна из них — «Капитан Суматоха» издана в СССР в переводе со шведского.
Незаурядные знания, авторитет ученого с мировым именем, организаторский талант и отмеченная еще Хейердалом большая смелость Даниельссона побудили шведское правительство пригласить его на должность директора Шведского государственного этнографического музея в Стокгольме. Того самого музея, в фондах которого содержится самое большое в мире число вещевых этнографических экспонатов, которые хранятся в помещениях бывших солдатских казарм в ящиках, так как в Швеции нет таких помещений, где можно было бы надлежащим образом экспонировать все вещи или хотя бы часть из них.
Шведские государственные деятели рассчитывали, что смелому, одаренному ученому и организатору удастся расшевелить их самих, заставить выделить такие суммы, которые обеспечили бы постройку здания, по емкости и техническому оснащению отвечающего требованиям современного этнографического музея. Может быть, это было единственное в жизни Даниельссона мероприятие, которое ему не удалось осуществить. Ибо пригласившее его правительство не поддалось никаким уговорам и не выделило необходимых ассигнований. После шести лет безуспешных усилий в 1971 г. Бенгт покинул должность директора музея. В это время на него и на Мари-Терезу обрушивается страшное горе: их единственная дочь Маруиа, обучавшаяся в балетной школе в Лондоне, сначала неизлечимо заболевает, а затем умирает в Стокгольме.
«Последние месяцы она лежала в Каролинской больнице в Стокгольме, а мы с Мари-Терезой жили в ее квартире на улице Маэстро Микаэля, рядом с церковью Катарины, — писал 10 января 1979 г. Бенгт переводчику этой книги Льву Жданову. — Все, что было связано с нею и со Швецией тех лет, стало таким болезненным для нас, что мы отвернулись от всего былого и ограничили круг наших интересов только Таити. Наша жизнь стала совершенно иной с тех пор, как мы покинули Швецию, и прежде всего после того, как наша дорогая Маруиа ушла из жизни…»
И Бенгт Даниельссон вернулся с супругой в свою усадьбу в Паеа, возле столицы Французской Полинезии — Папеэте на острове Таити. Здесь они похоронили Маруиа.
Супруги живут в том же доме, который построили, когда впервые поселились здесь, и в котором родилась Маруиа. Это жилой, или спальный, дом. Рядом еще несколько: кухня, дом для работы Бенгта и Мари-Терезы (библиотека с читальным залом), гостиный дом.
У приветливых, улыбчивых, доброжелательных супругов много друзей во всем мире. Особенно в Полинезии. На каждом острове, начиная с Рароиа — первого места жительства их в Океании.
Прошло четверть века, с тех пор как Даниельссоны живут на Таити. Ни одно событие ни на одном из островов Французской Полинезии не укрылось от их взоров. Ни одна проблема, волнующая аборигенов этой французской территории, не была для них чужой. И освобождение из французской тюрьмы таитянина Пуванаа а Оопа, и получение народами Французской Полинезии автономии, и общечеловеческая проблема: запрет ядерных испытаний сначала в атмосфере над островами Моруроа и Фангатауфой, грозящих здоровью и жизни людей как Тихоокеанского региона, так и всего земного шара, а затем и испытаний в цоколе атоллов, не менее опасных для народов бассейна Тихого океана, так как через трещины после взрывов в воды океана просачиваются радиоактивные частицы.
Бенгт, имея право на жительство во Французской Полинезии, как супруг французской подданной, не был абсолютно частным лицом. Поскольку в этом обширном владении Франции Швеция не имела своего консула, Даниельссон согласился на общественных началах быть почетным консулом.
Решаясь посвятить свою новую книгу проблеме ядерных испытаний, Бенгт как иностранный подданный ставил себя под угрозу выселения из этой французской территории. Поэтому, чтобы обезопасить себя, он принял несколько профилактических мер: одна из них — он взял себе в соавторы жену и друга жизни Мари-Терезу, французскую подданную. Другая — рукопись была передана депутату Национального собрания Франции Жан-Жаку Серван-Шрейберу — единомышленнику Даниельссонов, который и опубликовал ее во Франции. Третья — эта документальная повесть построена на максимально научном аргументировании, когда в текст вводятся источники, подтверждающие выводы авторов. Однако авторы обращаются не только к ученым и общественным деятелям, но и к самому широкому кругу читателей. В первом, французском издании (1574 г.) — ко всему населению метрополии, в шведском (1977 г.) — ко всем скандинавам, в английском (1978 г.) — по существу, ко всему миру. И это не сухое исследование, а от первой и до последней страницы пронизанное горькой иронией и полное полемического задора произведение. На отвороте обложки шведского издания Даниельссон призывает: «Читайте! И размышляйте!» А в своем послесловии к этому же изданию он называет свое произведение «книгой протеста».