На верхнем этаже были фрукты и рыба.
— Ты займись фруктами а я пойду поищу раков…
Кто-то сказал нам, что в заливе Бейры ловят самых крупных в Мозамбике раков. Карло исчез, оставив меня с Раулем, который контролировал каждый манго, каждый плод папайи, каждый овощ который я покупала. Он подвергал их тщательному контролю, чтобы потом заменить на другие, которые мне казались такими же безукоризненными.
— Лиззи, иди сюда! Раки!
Карло нашёл что искал. Я направилась к нему и, по мере того как приближалась, запах тухлой рыбы становился невыносимым.
— Смотри какие большие. Берём? — спрашивает он указывая на гору тигровой расцветки раков длиной сантиметров по двадцать.
— Ты что, не слышишь как они воняют. — меня подташнивало от запаха, но продавец уже совал их в ивовую корзинку, служившую меркой.
— Килограмм? Два килограмма?
Мы стояли в нерешительности.
— Сколько хочешь? Подожди, я тебе сделаю скидку. Подожди, скажи сколько сам хочешь заплатить. Подожди, не уходи. — возможно рыночный там-там донёс весть о нашем придирчивом контроллёре и он просто хотел закончить сделку до прихода Рауля.
Карло пытался с шутками выйти из положения: затыкал нос, пытаясь сказать ему и не обидеть при этом, что раки не свежие. В ответ торговец схватил самого крупного рака, ловко очистил и сунул в беззубый рот.
— Смотри как они хороши.
— Слушай, давай купим их и пойдём отсюда. Уж наверняка найдём кому их подарить. Я уже не могла от вони, и готова была купить всё, лишь бы покончить с этим. После рынка мы ещё были в пекарне, довольно грязной, где горячие булочки брали строительными рукавицами, в паре полупустых магазинов, где нашли фасоль, чечевицу и яйца не очень свежего вида.
За пару часов мы нашли всё, кроме воды, потому что водопровод не работал, и дизельного топлива, которое поставляется только судам, и для этого нужно разрешение правительства.
— Неважно. Давай возвращаться. — В конце концов и вода и топливо у нас ещё были а Южная Африка была уже не так далеко.
— Согласна, возвращаемся.
Но нет. Рауль настоял чтобы мы зашли в пыльную лавку, набитую изделиями из дерева, кости, соломы и лоскутов ткани. В одном из углов стояли три слоновых бивня а хозяин старик работал над четвёртым, покрывая его резьбой.
— «Ivory» — сказал он, показывая пальцем на витрину полную маленьких фигурок. Там были фигурки животных, ножи для бумаги, перочинные ножики, головы Будды, всё исключительно из слоновой кости, и он с надеждой предлагал их нам, дуя на вещи, сдувая пыль.
— Нет. Мы не можем. Это запрещено.
— Да Нет. Здесь можно. — настаивал старик. Он взял целый бивень.
— Вот. Бери. Двести долларов. — глаза его сверкали.
— Нет, не могу. Меня арестуют. — чтобы было понятно Карло показывал ему перекрещенные запястья, словно на них надеты наручники.
— Ну хорошо. Тогда сто пятьдесят… Сто. — ему казалось невозможным что мы отказываемся от такого выгодного предложения и сделка не состоится.
Я думала о компаниях по защите слонов, тигров, черепах, носорогов и всех тех животных которых человек рискует полностью истребить из за привычки превращать их в предметы обстановки и тем временем наблюдала как в глазах старика гаснет надежда.
В конце концов он пожал плечами. И сегодня его слоновая кость не нашла своего покупателя. Мы купили ножик с рукояткой, лезвием и ножнами из эбенового дерева чёрного как сажа.
Рауль проводил нас до порта, теперь он уже вызывал симпатию. Мы хотели пригласить его к нам, но кажется этого нельзя делать.
— У меня нет разрешения подниматься на борт иностранных судов. — объяснил он немного стыдливо перед уходом.
Маленького буксира нигде не было видно, но между причалом и первым судном были перекинуты несколько досок привязанных верёвками. Нагруженные своими мешками мы забрались на первое судно и уже направлялись к тибетскому мосту, как я услышала крик Карло.
— Мамма миа! Что случилось?! — он неожиданно остановился, глядя за борт, выронив пакет с покупками. Я тоже бросилась глянуть вниз. Мне понадобилось время чтобы осознать — воды за бортом не было!
Порт был сух. Совсем без воды. Словно гигантская водокачка откачала всё до капли. Сотни лодок, баржи, сухогрузы, буксиры и рыболовецкие суда лежали на суше в иле.
— Помогите! А как же лодка?
Бросаем мешки, пустые канистры из под воды, корзину с раками, всё остальное и бросаемся вперёд, перепрыгивая борта, поднимаясь по лесенкам, перебираясь с одного судна на другое к буксиру ООН, за которым скрывалась наша лодка.