— Эй, моряк! Подожди минуту!
Я обернулся и увидел, как невысокий щеголеватый на вид мужчина выбежал из бара. У него было тонкое острое лицо, и он был хорошо одет.
— Ну, чего угодно? — прогремел я, отводя назад свою ударную правую.
— Подожди, подожди! — пропыхтел он, примирительно выставив свои ладони. — Я не хочу драться. Я правильно расслышал, что ты завтра отправляешься в миссию Твиллигера?
— И что с того? — спросил я, все еще страдая от незаслуженных насмешек, что мне пришлось вытерпеть.
— Ты когда-нибудь слышал о миссии Аберкромби? — спросил он.
— Неа, — ответил я.
— Ну, — сказал он, — это место находится между городом и миссией доктора Твиллигера, но в стороне от главной дороги. Я посылаю ящик игрушек туда каждое Рождество для детей, но в этом году, хотя у меня и есть игрушки, у меня нет никакой возможности доставить их. Могу я попросить тебя отвезти их туда? Тебе даже не придется сворачивать с пути. Мужчины из миссии Аберкромби встретят тебя у дороги и заберут игрушки.
— Конечно, — сказал я, смягчившись. — Я буду рад. Я отправлюсь завтра с утра. Где забрать игрушки?
— Знаешь заброшенный храм, именуемый Дом Дракона, что находится за городом? — спросил он. — Это прямо у тебя по пути. Я принесу игрушки туда на рассвете.
— Я остановлюсь, чтобы забрать их, — пообещал я ему, а затем взял все купленные игрушки и отнес в машину Твиллигера и оставил их там вместе со Спайком. Затем я отъехал в переулок и решил провести ночь в машине, чтобы предотвратить ее от угона, а игрушки от кражи, и я, черт побери, промерз в ней до самого утра, но я привык к тяжелой жизни. Перед рассветом я был уже в пути.
Я остановился у разрушенного храма, который стоял в роще деревьев, скрывающих его. Парень, с которым я разговаривал вчера вечером, уже ждал меня вместе с каким-то мужчиной, большим увальнем, который выглядел, как морской капитан. Он был греком или похож на него. У них был ящик, который выглядел точь-в-точь, как мой, только значительно тяжелее, судя по тому, как они кряхтели, когда загружали его. Я сказал им, чтобы поставили его справа; мой ящик же был на левой стороне.
— В нескольких милях от миссии Твиллигера, — сказал хорошо одетый мужчина, — есть место, где дорога разветвляется, там же есть старый каменный идол. Останови автомобиль и махни этой тряпкой… — он дал мне полосу красной ткани. — Это будет сигналом для мужчин из миссии Аберкромби. Они будут ждать тебя. У тебя есть пистолет? В этих холмах встречаются бандиты.
— Неа, — сказал я. — Мне не нужен никакой пистолет. Я еще не встречал человека, которого не смог бы избить голыми кулаками.
— Что ж, счастливого пути, — сказали они.
— Bum voyage[2] и вам тоже, — вежливо сказал я, чтобы показать им, что знаю иностранные языки. Затем я отвалил, они же остались стоять у руин, пристально глядя на меня, пока я не исчез из виду, скрывшись в поднятых ветром пылевых облаках, что ослепили меня даже сильнее, чем утреннее солнце.
Я не проехал и мили, как увидел отряд солдат с винтовками, стоящих у дороги, и офицер в нарядной плетеной шляпе поднял руку и указал мне остановиться. Я сделал это в нетерпении, а он молча запрыгнул на подножку — щеголеватый молодой парень из Кантона, но с акцентом, который он, вероятно, приобрел в Йельской школе или где-нибудь еще.
— Что вы везете? — спросил он, тыкая в коробку, в которой были мои игрушки. Спайк зарычал на него, и я сказал:
— Прекрати это! Так ты поломаешь их игрушки, а я разобью твою голову. Я направляюсь к миссии в горах. Я Санти-Клавс.
Он посмотрел на меня улыбаясь, а я сказал:
— Что за дела, откройте ящик, если не верите мне. И можно побыстрее. Я спешу.
Он открыл и удивился, когда увидел, что было в нем.
— Я хотел убедиться, что вы не перевозите контрабанду, — сказал он на лучшем английском, чем мой. — Здесь сейчас развита большая контрабандная деятельность, и европейское оружие и боеприпасы постоянно находят свой путь в горах. Я не стану открывать другую коробку. Ты можешь ехать.
— Я хотел бы знать, кто бы меня смог остановить! — проворчал я гневно. Люди говорят, что я слишком беспокойный. Это не так; я просто настаиваю на уважении, и меня неимоверно раздражает, когда меня подозревают в контрабанде и чем-то таком. Так что я поехал прочь в возмущении, и вскоре оказался на открытой местности, и здесь начался ад.
Я мог легко теперь понять, почему машина доктора Твиллигера выглядела словно после крушения. Я никогда не видел таких проклятых дорог. Это не дороги вообще, они, очевидно, построены для ослов вместо людей и машин. Тесные китайские повозки привели эти тропы в ужасное состояние.
2
Bon voyage (фр.) — «счастливого пути», Дорган же ошибся и произнес фразу как Bum voyage — что значит «дрянного пути».