Я сунул окурок сигареты в пепельницу.
– Точно!
– С какого корабля?
– С "С.С.Лаутенбаха".
– И долго был в море?
– Три года.
– И не заходили ни в какие гавани?
– Только в тихоокеанские. Как тебя зовут?
– Мэмми.
– А меня – Швед Нельсон, – представился я.
Я бы с удовольствием спросил ее, кто такая Корлисс, в какого рода заведении я находился и имел ли я при себе деньги. А если нет, то что с ними сталось? Но что-то в ней удержало меня от этих вопросов.
Я провел кончиком языка по губам и посмотрел на себя сверху донизу. Ее взгляд остановился на том, что ей понравилось. Но смотрела она на меня не так, как женщина смотрит на мужчину. Скорее так, как большинство мужчин смотрят на женщину. Оценивающе. Я снова похлопал рукой по кровати.
Сейчас она дышала тяжелее, чем раньше.
– Такое искушение уже было, Швед, – сказала она. – Поверь мне. И я в течение всего дня наблюдала за тобой, пока ты спал.
– Так почему же ты не хочешь?
– По разным причинам.
Глаза ее были серые и с дымкой, словно пепел в камине. Я показался себе дураком.
– Тебе нужно сделать или одно, или другое.
– Что именно?
– Или прийти ко мне в кровать, или уйти.
Ее улыбка снова стала кислой.
– Тогда мне лучше уйти. Но на твоем месте, матросик, я бы лучше оделась и пришла в бар.
Я поинтересовался почему.
– Чтобы что-нибудь перекусить. Одним ведь ромом сыт не будешь, – сказала поучительным тоном. – Когда Корлисс тебя сюда притащила, ты был пьян до потери сознания. Да и сейчас ты не выглядишь на много трезвее. – Опять заскрипели пружины, когда она открыла дверь. Но потом она ее снова закрыла и вернулась. На этот раз она проделала всю дорогу до самой кровати.
– Нет, – пробормотала она, – убери руки. Ты кажешься мне неплохим парнем, Швед. Именно из таких, с каким я когда-то надеялась познакомиться. Что ты собирался делать, прежде чем напиться?
Я не стал делать из этого тайны.
– Хотел податься в Хиббинг, в Миннесоту.
– Зачем?
– Купить ферму и жениться.
Ее глаза испытующе посмотрели на меня.
– В таком случае – немедленно отсюда, Швед! Даже не останавливайся в баре.
– Почему?
– Потому. Поверь мне!
Я приподнялся с кровати и притянул ее к себе.
– Послушай, крошка...
Она дышала так же тяжело, как и я.
– Прошу тебя, не надо, – сказала она умоляющим тоном. – Даже дверь не закрыта...
– Плевал я на дверь, – ответил я и поцеловал ее.
Она ответила на мой поцелуй, а потом оттолкнула меня и дала пощечину.
– Ох, уж эти мужчины! – прошипела она таким тоном, словно это слово было ругательством.
И снова заскрипела дверь – она ушла.
Я утешился очередным глотком из бутылки, потом обследовал платяной шкаф в комнате. Моя форма висела на вешалке. Кто-то выстирал мою рубашку. Сапоги были чистые.
Я сразу проверил карманы куртки, потом заглянул в кровать и под кровать. Мои бумаги были в целости и сохранности, но пояс с деньгами исчез. А так же и деньги, которые я выиграл в кости.
Я обыскал даже ванную, но обнаружил только станок для бритья и крем. Я побрился и вымылся под душем холодной водой. Потом натянул нижнее белье и снова присел на кровать.
Имя Корлисс было все-таки немного знакомо. Я попытался связать его с какой-нибудь девушкой...
... Итак, мексиканец обвинил меня в жульничестве. Я помнил его злобный голос: "Надо проучить этого проклятого шведа!" И это попытались сделать строительные инженеры. А что произошло потом?
И внезапно я вспомнил Корлисс. Златовласая блондинка вся в белом. И с улыбкой на устах. Одно воспоминание о ней заставило сердце учащенно биться. Ну, конечно же Корлисс! И как только я мог ее забыть?! Как вообще ее можно забыть?!
Вспомнив о ней, я одновременно вспомнил о всей оставшейся ночи, последовавшей после драки.
2
Она появилась вскоре после драки. А может, и тогда, когда она еще не кончилась. Но увидел я ее только тогда, когда она подсела ко мне в нишу.
Светленькая. Изящная. Красивая, словно сошла с картины. С белой розой в волосах. Она положила свою руку на мою. И голос ее был таким же милым, как и все остальное в ней.
– В чем дело, матросик? Хотели надуть тебя?
Она смеялась вместе со мной, а не надо мной. И она понравилась мне с первого взгляда. Я хотел пригласить ее выпить по рюмочке. Она ответила, что не отказалась бы, но я ведь уже и так достаточно нагрузился.
Чтобы доказать ей, что я трезвый, я опрокинул еще двойную порцию рома. А потом у меня наступил провал в памяти. Я пытался вспомнить, как я с ней покидал бар, но у меня ничего не вышло. Память вернулась ко мне только тогда, когда я уже ехал с ней в машине с открытым верхом и встречный ветер бил мне в лицо. Она, естественно, сидела за рулем. Я спросил, куда мы едем. Она скользнула по мне взглядом и улыбнулась.
– Домой, – сказала она.
Такой ответ был мне по душе.
Вспомнил я еще об ароматах цветов и стрекоте цикад, когда она остановила машину. Мой автобус, на который я взял билет, уже давно отошел. Дело близилось к рассвету. Я прошел за ней в бунгало, нетвердо держась на ногах, а в мыслях у меня была только она, только она – Корлисс. Ну, конечно же ее звали Корлисс.
Она с улыбкой отвергла мои притязания.
– Сейчас вы нуждаетесь только в одном, моряк. Вам нужно выспаться.
Тем не менее я пытался обнять ее и поцеловать. Она со смехом усадила меня в кресло и прошла в ванную комнату, чтобы одеть на себя неглиже. Пока она раздевалась, у меня с ней произошел почти такой же диалог, что и с Мэмми. Почти слово в слово.
Потом я прокричал ей в ванную комнату, что она чертовски соблазнительна.
– Благодарю, – ответила она. – Вы что, взяли расчет, моряк?
– Сегодня утром.
– Вы имеете в виду вчера утром?
– Какое это имеет значение?
– И долго вы были в море?
– Три года.
– Без увольнительных на берег?
– Во всяком случае, таких милых, как на этот раз, не было.
Ожидание вызвало у меня жажду. Я вспомнил, что мне очень хотелось бы иметь пол рукой бутылку. А вскоре из ванной вышла Корлисс в плотно облегающем ее фигуру белом шелковом неглиже.
Во мне словно пожар вспыхнул.
Я поднялся на ноги и, ища точки опоры, ухватился за стенку рядом с кроватью. Бунгало качалось, как корабль в бурю. Пол ускользал из-под ног, а Корлисс все время ускользала из моих рук.
– Сколько денег у вас при себе, моряк? – осведомилась она.
Несмотря на то что я был основательно пьян, я все-таки соображения не потерял. Я все еще хотел ехать домой, в Хиббинг, и купить себе ферму. Поэтому я вытащил только часть тех денег, которые выиграл.
– Достаточно, малютка?
Я опустился на постель и показал на место рядом со мной.
– Ну, иди же ко мне! Не забывай, что я три года был в море.
Корлисс посмотрела на меня с довольным выражением лица.
– Сперва выпьем по рюмочке, – предложила она.
Она взяла бутылку, стоявшую на полке. Когда она приподнимала руку, неглиже ее немного раскрылось. У меня перехватило дыхание. Такой красивой девчонки мне еще не доводилось видеть.
Ей было не больше двадцати трех-двадцати четырех. Волосы цвета меди, глаза карие и с длинными ресницами. Без одежды она весила фунтов сто двадцать пять, но бедра и груди были совершенны.
Она приблизилась ко мне со стаканом в одной руке и с бутылкой в другой. Я протянул руку, и мои пальцы дотронулись до выреза ее белого неглиже.
Она наполнила стакан ромом.
– Сперва выпейте-ка вот это...
Я пригубил ром и притянул ее к себе. Она поставила бутылку у кровати, погладила меня по руке и с улыбкой села рядом со мной на кровать.
– Мне очень жаль, моряк, но пробуждение ваше будет печальным.