— Пожалуйста, я прошу вас, — взмолилась она, — позвольте мне уйти, Господин!
— Господин? — повторил я за ней.
— Да, — закивала головой женщина, — Господин, Господин!
— А рабские огни в твоем животе уже зажгли? — поинтересовался я.
— Нет! — дернулась она.
— Но Ты начала ощущать то, что значит чувствовать их? — не отставал я от нее.
— Нет, нет, — замотала головой рабыня. — Нет! Нет!
Альциноя спрятала лицо в ладонях, затряслась в рыданиях и согнулась в талии.
— Что вам от меня нужно? — прорыдала она.
— Как по твоему, мужчина мог бы хотеть тебя? — спросил я.
— Почему Вы об этом спрашиваете? — вскинулась бывшая Леди Флавия.
— Почему нет? — пожал я плечами.
— Я была свободной женщиной! — прошептала она.
— Ты больше не свободная женщина, — напомнил я.
— Будьте милосердны, — простонала рабыня. — Отпустите меня!
— Подойди ко мне, девка, — велел я.
— Девка? — вспыхнула она.
— Да, девка, — повторил я. — Ложись вот здесь, рядом со мной, девка.
— Никогда! — заявила бывшая Леди Флавия.
— Вероятно, если бы Ты могла видеть будущее, то во времена твоей близости к власти в Аре постаралась бы избегать небрежности со своими вуалями, — усмехнулся я, — или по крайней мере, делала бы это более осторожно, с соблюдением правил приличия, чтобы черты твоего лица не были настолько обнажены, как бы тебе этого не хотелось. Раньше Ты была Леди Флавией из Ара, а это имя, насколько я понимаю, в проскрипционных списках по-прежнему стоит очень высоко, возможно ненамного ниже имен самой Талены и Серемидия. — Не выдавайте меня! — взмолилась рабыня.
— Смерть на колу, — заметил я, — несомненно, одна из самых ужасных, а далеко не самых быстрых. Фактически, насаживание на кол под своим весом может занять больше ана. А иногда кол могут снабдить перекладиной в подходящем месте, так что казнь, при условии, что приговоренному дают еду и воду, может занять несколько дней, в течение которых жертва выставлена на общественное поругание и осмеяние.
Альциноя поспешно подошла и легла около меня.
— На спину, — скомандовал я, — и разведи ноги в стороны. Замечательно.
Женщина вперила взгляд в потолок моей камеры.
— Теперь Ты можешь попросить об использовании, — сообщил я.
— Я прошу об использования, — обреченно прошептала она.
— Кто просит? — уточнил я. — Прежняя Леди Флавия из Ара, Альциноя или некая рабыня? Кто?
— Я, прежде Леди Флавия из Ара, ныне Альциноя, рабыня, прошу об использовании, — проговорила женщина.
— А теперь еще раз, но как следует, — потребовал я.
— Я, прежде Леди Флавия из Ара, ныне Альциноя, рабыня, прошу об использовании, Господин, — исправилась она.
— А Ты готова? — спросил я.
— Да, — ответила Альциноя.
— Да? — повторил я, вопросительно посмотрев на нее.
— Да, Господин.
— А теперь попроси преподать тебе твой ошейник, — велел я.
— Я прошу преподать мне мой ошейник, Господин, — прошептала бывшая Леди Флавия.
Женщина, произнесшая такие слова, никогда не будет прежней.
Я тщательно осмотрел ее тело, его тонус, его готовность. Я оценил ее дыхание и, повернув голову женщины к себе, заглянул ей в глаза и удовлетворенно кивнул. Я убедился, что эта полностью женщина готова к употреблению рабыней.
Я освободил ее голову и откинулся назад в солому.
Спустя несколько енов я услышал ее озадаченный голос:
— Господин? — позвала бывшая Леди Флавия.
— Что? — спросил я.
— Я прошу, — срывающимся шепотом сказала она в полумраке. — Я прошу об использовании, Господин.
— Нет, — отрезал я.
— Как? — опешила рабыня, поворачиваясь ко мне.
— Тебе отказано, — сообщил ей я.
Она вскочила на ноги и, глотая слезы, метнулась к двери, по пути подхватив с соломы свою тунику.
— Постой! — окликнул ее я, и она, замерев в дверном проеме, повернулась ко мне. — Не забудь вот это.
Сказал это, я швырнул в ее сторону металлическую миску из-под бульона. Посуда со звоном приземлилась у ног рабыни, и та схватила ее, и с туникой в одной руке и миской в другой, выскочила наружу, захлопнув дверь камеры за собой. Клацнула защелка, отсекая ее от меня.