— Гор по своей форме похож на шар, — решил поделиться знаниями Андроник, — так что если вначале забрать к северу, а потом спуститься назад на юг, то дорога будет короче.
— Но он уже забрался слишком далеко на север, — заметил Тиртай.
— Возможно, — не стал спорить Андроник.
— Ветер, — сказал я. — Он гонит нас вперед.
— В воде уже появились льдины, — сообщил Тиртай. — Льдины размером с галеру.
— Тогда мы точно забрались слишком далеко на север, — согласился Андроник.
— Ветер, — пожал я плечами.
— Терсит безумен, — прошипел Тиртай. — Это всем известно. Он всех нас убьет.
— И что же нам теперь делать? — спросил Тоас.
— Мы должны лечь на обратный курс, — заявил Тиртай.
— Верно, — согласился с ним Андроник, — иначе этот корабль просто переломится пополам.
— Возможно, — сказал Тиртай, — до этого момента осталось не так много времени.
— А ведь есть еще край мира, место падения, где Гор заканчивается, — добавил Тоас.
— И еще до следующей вахты, — прошептал Тиртай, — мы можем перевалить через этот край и улететь в никуда.
Что до меня, так не думал, что Тиртай сам верил тому, что говорил, но многие в экипаже вполне могли бы принять его слова на веру.
— Нет, — отмахнулся от него Андроник. — Гор имеет форму шара. Никакого края мира не существует.
— Откуда тебе знать это, мудрец, — проворчал Тоас. — Ты же там не был. Не исключено, что в тех свитках, которые Ты читал, нет ни слова правды.
— Тому есть множество доказательств, — усмехнулся Андроник.
— А Ты попробуй поверить своим глазам, — возмущенно воскликнул Тоас. — Мир плоский, и это легко заметит любой, у кого есть глаза, а это значит, что он должен где-то кончаться.
Андроник смолчал, и это, очевидно, было принято Тоасом в качестве согласия писца с его мнением.
— Но у Тассы должен быть край, — вновь вступил в разговор Тиртай.
— Конечно, — кивнул Андроник.
— Никто из тех, кто пересек цепь Дальних островов назад не вернулся, — напомнил мужчина, стоявший у ближайшего к нам насоса.
— И мы уже зашли далеко за самый дальний из Дальних островов, — добавил его товарищ.
— Говорите тише, парни, — понизив голос, предупредил Тиртай, настороженно озираясь.
Те двое тут же вернулись к своим обязанностям.
— Мы должны стать первыми, кому это удалось, — прошептал нам Тиртай.
— И как же мы сможем этого добиться? — поинтересовался Тоас, в голосе которого явственно слышался страх.
— Мы должны убедить Терсита лечь на обратный курс, — ответил ему Тиртай.
— Он ни за что не пойдет на это, — покачал головой Андроник. — У него война с Тассой.
— Тогда мы должны заставить его сменить курс, — заявил Тиртай. — Он не сможет править судном без нас.
— Есть еще пани, — напомнил я, — солдаты Лордов Нисиды и Окимото.
— Они должны присоединиться к нам, — сказал Тиртай.
— На мой взгляд, это маловероятно, — не согласился с ним Андроник.
— Нас гораздо больше, — сказал Тиртай.
— Терсит ни за что не согласится повернуть назад, — стоял на своем Андроник.
— Тогда, нам остается только одно, — прошептал Тиртай, — захватить корабль.
— Я подписался под договором, — напомнил Андроник.
— Но там ничего не было сказано про то, что мы должны идти на смерть, — заметил Тиртай.
Некоторое время мы продолжали молча качать рычаг насоса.
— Многие поддерживают меня, — наконец, нарушил тишину Тиртай.
— Но не все, — откликнулся Андроник.
— А что если я скажу вам, что если мы вернемся на континент, — прошептал Тиртай, — то нас всех ждет богатство?
— Все, что у нас есть — это наша плата, — сказал Тоас. — На какое богатство Ты намекаешь?
— Я не намекаю, — улыбнулся Тиртай. — Я прямо говорю о богатстве, достаточном для всех. Огромном богатстве.
Я не понимал, что он имеет в виду.
Конечно, я знал, что была назначена неплохая цена за смазливую голову одной из присутствующих на борту рабынь, Альцинои, некогда известной как Леди Флавия из Ара, бывшая фаворитка прежней Убары, но этого бы едва ли хватило бы, чтобы обогатить несколько сотен мужчин, моряков, солдат, пани и других.
— Раздоры в море, — проворчал Андроник, — это все равно, что пожар на корабле. Такую авантюру не одобрит ни один нормальный мужчина.
— Конечно, — вроде как согласился Тиртай, — но разумный мужчина взвесив риск и выгоду, может признать, что даже значительный риск с лихвой окупается перспективой потрясающей выгоды.
— Я подписал договор, — буркнул Андроник.