Мне показалось, что дверью я задел что-то большое или кого-то большого, но тяжелого звука не последовало. В полумраке лестничной площадки не было никого. Свет тусклой оранжевой лампы по своему обыкновению мерцал, а Господин Сволочь вновь успел испариться.
Несколько секунд я в растерянности оглядывал подъезд, но, услышав быстрые шаги где-то внизу, устремился к лестнице и выбежал на улицу. В ночной темноте я еле успел разглядеть, как что-то черное свернуло за угол дома, и бросился туда, на ходу поправляя кроссовки, которые уже успели слететь, когда я бежал по лестнице.
Моросил дождь, глухо отстукивая по листве деревьев. Вокруг не было ни души. Только тусклые фонари у подъездов освещали пустые лавочки. Порыв холодного воздуха так и хлестал по взмокшей спине, и, только остановившись за углом дома, я смог перевести дыхание. Жадно глотая свежий воздух, я озирался по сторонам, тщетно пытаясь поймать взглядом ту темную фигуру.
– Где он? – раздалось у меня над ухом.
Я повернулся к сестре и вдруг отпрянул.
– Это что? – спросил я, отодвинув в сторону небольшой баллончик, который Машка держала обеими руками прямо перед моим лицом.
– Это от маньяков, – ответила сестра, опустив руки, – перцовый баллончик.
– Хоть бы нож взяла, – пробурчал я и безнадежно окинул взглядом пустую улицу.
– Ага, нож! Ты думал, я этого чудика резать буду?
– Хотя бы припугнуть…
Воцарилась тишина. Холодные капли текли по лицу и рукам. Я, конечно, и раньше гулял допоздна, но в полночь, в шортах со смешными снеговиками бегать по московским переулкам еще не приходилось. Я не ошибся, когда сказал, что год обещает быть особенно крутым. Этот день в календаре точно нужно будет обвести.
Я хотел еще что-то сказать Машке, как вдруг в голове мелькнула жуткая мысль, всего одна жуткая мысль, от которой сердце опустилось куда-то в живот. Перед глазами вдруг всплыла смутная картинка всего происходящего, и я повернулся к сестре, рывком схватив ее за руку.
– Дверь закрыла? Нашу дверь?!
– Нет. Нет, не закрыла. Черт!
Мы рванули обратно к подъезду, и за эти секунды я успел вообразить себе все, что только возможно. Все то, что сейчас могло происходить в нашей квартире. Всех тех, кто мог находиться в нашей квартире. Как можно быть такими идиотами? Я же сто раз видел такие трюки по телевизору и смеялся над глупостью людей, которые на них велись!
Взбежав по ступенькам, мы с шумом влетели в квартиру, заперев за собой дверь. Машка вытянула руки с баллончиком перед собой и побежала в зал, дрожащим голосом крикнув: «Кто здесь?!» – ответа не было.
Еще в коридоре я почувствовал сквозняк и не раздумывая рванул на кухню. Мне показалось, что я что-то услышал. Мысли с бешеной скоростью проносились мимо меня, воображение рисовало рукастых уродов из тюряги, а время, наоборот, словно замедлилось: сейчас я чувствовал каждой клеточкой своего тела, будто бы двигаясь в замедленной съемке какого-нибудь мелодрамного клипа.
Окно было раскрыто нараспашку, занавески вздувались от ветра. Я моментально подлетел к окну и, опершись руками о намокший подоконник, высунулся наружу, пытаясь разглядеть какого-нибудь убегающего сломя голову Господина Сволоча. В лицо начал хлестать дождь, и ни вдалеке, ни рядом я не увидел ничего интересного, кроме нашей оконной сетки, которая валялась прямо на цветочной клумбе-покрышке, выкрашенной в ярко-желтый. Вот черт.
Машка, вбежав на кухню следом за мной, села на корточки перед холодильником и зачем-то полезла в морозилку.
– Ты дура, нет?! – закричал я и с досадой ударил кулаком по подоконнику. В этот момент я ненавидел Машку, эту идиотку, которая забывает закрывать за собой двери.
– Сам ты дурак… – пробурчала сестра, увлеченно копаясь в упаковках пельменей, замороженных ягод и чего-то еще. – Вот они… Мои любимые…
Машка достала пачку денег, завернутых в прозрачный пакет, и принялась пересчитывать покрытые инеем купюры. Я знал, что мама дала нам что-то в дорогу, но это «что-то» было вручено сестре с просьбой прибрать куда подальше от меня, как будто бы это я за один вечер мог все деньги спустить на шмотки и косметос. Хотя я, наверное, понимал, чего боялась мама: что я здесь сопьюсь, спущу все деньги на наркоту и сдохну в подворотне, поэтому решила, что пусть их лучше тратит Машка. Зато не украли.
Я моментально ощутил облегчение во всем теле, забыв о своем желании разорвать сестру на мелкие кусочки.