ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Все изложенное до сих пор, включая историю Мосада до мюнхенской трагедии, было, в сущности, лишь затянувшимся предисловием. События, о которых мы действительно намеревались рассказать, начались через полтора месяца после Мюнхена. Можно даже назвать точную дату — 16 октября 1972 года. В этот день был убит первый человек из намеченных к ликвидации по плану операции „Возмездие“. Его звали Вадал Цвайтер.
Познакомьтесь с убитым. Вот он идет через Пьяцца Аннибалиано, приближаясь к семиэтажному зданию на углу, где расположен бар „Триесте“, — невысокий, худощавый человек тридцати с лишним лет. В одной руке у него бумажный мешок с продуктами и бутылкой вина. Эти продукты и вино он купил в лавочке на углу. Он покупает их там каждый вечер, вот уже несколько лет подряд, это его привычка. Он забыл, что привычки опасны — они помогают выследить человека.
Вот он возвращается к себе домой. Подмышкой у него зажат томик арабского издания „Тысячи и одной ночи“. Он в хорошем настроении. Только что он побывал у старой знакомой, которой читал свой перевод арабских сказок на итальянский язык. Сейчас он еще позвонит из бара «Триесте» по двум-трем номерам (телефон в его квартире испорчен) и отправится домой ужинать. Он неторопливо пересекает площадь, наслаждаясь вечерней тишиной и прохладой. Взгляд рассеянно скользит вокруг, не задерживаясь на привычных деталях. Зеленый «Фиат», стоящий на углу Виале Эритреа, не привлекает его внимания. Человек за рулем «Фиата» читает газету — видимо, кого-то ждет. Рядом с ним дремлет другой. Возле дверей бара «Триесте» стоит коричневая машина спортивного вида. Девушка за рулем о чем-то спорит со своим спутником, парнем в белой рубашке, подчеркивающей смуглое лицо. Наверно, убеждает его заглянуть в бар. Вот она выскакивает из машины, машет кому-то рукой и исчезает в дверях бара. Человек с бумажным мешком входит туда вслед за ней. В ту же минуту водитель зеленого «Фиата» дает резкий гудок — вероятно, ему надоело ждать.
Человек с бумажным мешком выходит из бара и направляется к своему подъезду. Следом за ним бредет какая-то пожилая пара. Подойдя к двери подъезда, пара резко останавливается, шарахается и круто поворачивает назад.
Что их испугало? Сквозь застекленную дверь пробивается тусклый свет. Ему показалось или там действительно движутся какие-то тени? Человек толкает дверь ногой, придерживает ее плечом и входит в вестибюль. Он забыл, что тускло освещенные подъезды опасны — они помогают подстеречь человека.
— Господин Цвайтер?
Человек с бумажным мешком оборачивается. Он хочет сказать: «Да» — но что-то его удерживает. Может быть, эти двое подозрительно одинаково одеты. Может быть, они как-то странно стоят. Может быть, их вопрос кажется ему настораживающим. Как бы то ни было, он хрипло отвечает: «Нет!» — и делает шаг назад, к двери. Но двое у лифта одновременно, как на учении, поворачиваются к нему вполоборота, их ноги раздвигаются в боевой стойке, правые руки исчезают в карманах и появляются оттуда с револьверами, левые поднимаются для упора. В гулкой тишине подъезда даже почти беззвучные выстрелы кажутся оглушительными.
Человек с бумажным мешком опрокидывается спиной на дверь, в его глазах ужас. Он сползает спиной по стеклу. Его глаза уже остекленели. Он лежит в луже крови, как растерзанная ватная игрушка. Один из стрелявших наклоняется к нему, всматривается и удовлетворенно кивает головой. Второй осторожно переступает через тело, открьюает дверь, прислушивается. Потом они оба выходят.
Парень и девушка в коричневой машине увлеченно целуются, не обращая внимания на небольшую толпу зевак, которые окружили влюбленную пару и ожталенно комментируют их поведение. Никто не замечает появившихся из подъезда людей, которые неуклюже прижимают на бегу правые руки к телу, чтобы скрыть оружие. Дверца зеленого «Фиата» открывается, пропуская их на заднее сиденье, «Фиат» резко стартует с места и тут же исчезает за поворотом Виале Эритреа. И почти тотчас коричневая машина с «влюбленными» с ревом устремляется вслед за ним. Зеваки разочарованно расходятся. На площади снова пустынно и тихо. Никто не услышал выстрелов, никто не заметил внешности людей, появившихся из третьего подъезда. Единственный свидетель произошедшего лежит в вестибюле, продырявленный двенадцатью пулями. Бумажный мешок лежит рядом с ним, из разбитой бутылки сочится вино, смешиваясь с ручейком крови, который медленно течет из-под двери на тротуар.