Через двор конный — и к дачам…
Николка в дверь постучал, по привычке молитвил скороговоркою:
— Молитвами святых отец наших, господи Иисусе Христе, помилуй нас…
Из-за двери певуче мамаша, звеня чашками, отозвалась:
— Войдите, батюшка!
— Я с товарищем к вам, с приятелем…
— Входите, входите…
Вошел, на Феничку глянул — и говорить не знает о чем. С другими привычнее было, когда ненадолго знакомство водил, — так, на недельку, другую, чтоб только покрутить молодую купчиху, либо дочь купеческую, да и бросить, а тут и не знает, с чего начинать ему, — на всю жизнь собирается окрутить Феничку со всем имуществом; с капиталами — тут и слов не хватает — завязли на языке, прилипли к гортани, и кашлем их не собьешь.
Для разговора начала Антонина Кирилловна:
— Тишина у вас тут, батюшка!
Афонька на стол поглядывал, жадно, на закуски скоромные, — сам в растяжечку.
— Благорастворение воздухов, — это правильно.
— В нынешнем году весна теплая, — май месяц, а как уже тепло, совсем будто лето.
— Летом еще теплей будет.
— В городе душно, пылища, а тут не надышишься, — свежесть такая…
— Духота каменная…
— Закусите, батюшка.
— Не употребляем скоромного.
Николка про Афоньку подумал:
«Чего, скотина, ломается?»
И сказал тут же:
— Святитель Тихон Задонский у мирян все вкушал.
— А вы рыбки, отец Афанасий.
После рыбки — балычка, осетринки купеческой и колбаски попробовали под романею английскую, а потом и языки развязались — разговаривать стали. Афонька с Галкиной и прошлое лето припомнил, как по лесу водил по малину с компанией.
— Теперь мы надолго, отец Афанасий…
— В прошлом недельку пожили.
— Теперь надолго.
Сказала Галкина и подмигнула долговязому одним глазом.
Чай стали пить — Николай осмелел, про училище вспомнил духовное и заговорил с Феничкой — разговор нашел подходящий.
— У вас, что же, Фекла Тимофеевна, без конца?
— Что вы, отец Николай, разве гимназия без конца бывает?
— Дальше науку проходить будете?
— Не знаю, — мама меня отпускать на курсы не хочет, а учиться без толку — лень мне.
— А я так жалел, когда из училища духовного уходил; в семинарию мне хотелось, да у родителей на меня денег не было, по недостатку и дальше не пришлось доучиться мне.
— Мне только подруг жалко, а так и надоело уж, восемь лет пробыла, два раза на второй год оставляли, — скучно.
— Вам с капиталом ученье совсем лишнее — это правильно — без него веселее, а то здоровье испортить можно.
Об одиночестве Николке говорить хотелось, о том, что от мира он отрешился, в монастырь по призванию сам пошел и знал, что не к месту, рано еще, об этом один на один, в лесу, говорить надо, чтобы чувства в ней вызвать, а тут и не знал, что сказать дальше…
А подружка-то Гракиной сидит заливается — переконфузила Николая с Афонькою, хоть и бывалый и в прошлом году ее видел, а вот же — сконфузила.
Выручил Акиндин — лавочник монастырский, постучал в дверь и рысцою к столу подбежал. Маленький, щупленький, бороденка черная с проседью клинушком, нос острый, глаз юркий — до всего доглядчивый — вертлявый монашек.
— Опоздал я маленечко, ну да я наверстаю свое. С приездом вас, матушка, с благополучным прибытием, еще раз поздравляю вас с радостью.
— Садитесь, батюшка, — ничем не опоздали вы, закусите садитесь.
— Люблю городского покушать, полакомиться, а то щи да квас, квас да щи — разносол наш, а рыбка-то у вас какая славная — севрюжка; хорошая рыбка, люблю ее, скоромятины я не ем, — это вот они могут, а рыбку люблю, — по уставу разрешается братии.
— Кушайте, сколько хотите, батюшка.
— Надолго вы к нам пожаловать изволили?
— Думаем лето пожить.
— Вот хорошо, — а я знаю места ягодные, ягода подойдет — непременно проведу вас, — ягода у нас не то, что городская какая-нибудь, земляничка-ягодка, в казенных порубках страсть сколько, да крупная, а душистая — ладан чистый.
Затараторил Акиндин по привычке, — не первый год чаевничать у богомольцев ему, у дачников, — по привычке и сел к хозяйке на диване поближе — занимать разговорами начал.
А у нас этой зимой медведь одного монашка задрал в лесу, — только летом медведь никого не трогает, летом медведь завсегда сытый — ягодой питается всякой; в прошлом году отец Феогност, — знаете, тот, что с кружкой ходит за поздней на украшение храма? — в малиннике медведя встретил и не испугался даже, а снял скуфейку свою и раскланялся, — приятного вам аппетита, Михаил Иванович, разрешите составить компанию с вами, — медведь на него поглядел, поглядел — не понравился ему отец Феогност — взял да и ушел к себе в лес.