— Еще Илинор Исилойский заметил, что чума всегда идет с юга на север. Всегда так, по-другому, не бывает. Он предположил, и я с ним согласен, что это южные ветра приносят с далеких южных болот черные миазмы, которые рождают у человека нарывы. А другие считают, что это земля источает яд, некоторые думают, что это жиды распространяют болезнь. Теорий много. Но вас интересует, как противостать болезни. Как противостоять. Да. Как же не заразится? Некто Жерар Иммуан написал трактат, что болезнь эта не что иное как поток невидимых «скотинок» которые переползают с человека на человека и так заражают их.
— Блохи что ли? — спросил Волков.
— Много меньше блох они. Думаю это глупости, но факт остается фактом. Половина чумных докторов в городах пережили чуму, потому что предохранялись от этих «скотинок».
— И что ж они делали для предохранения? — поинтересовался монах.
— Наш доктор пережил чуму. Схоронив тысячи больных. Я спросил его, что он делал. Как охранял себя от болезни. Он рассказал.
— Ты бы записал бы все, монах, — сказал солдат.
— Я запомню, — отвечал тот.
— Первое дело вощеные перчатки. Он не снимал их. Второе дело маска, но маску он снимал постоянно, в ней плохо дышится. Третье дело ежедневные омовения он мылся дважды в день и только горячей водой. Чистое тело и ни каких гадов на теле ни вшей, ни блох. Коли сидишь в доме зачумленного не прикасайся к перинам и подушкам, что бы клопы и вши на тебя не взобрались. Вода только кипяченая, еда только горячая. Он протирал лицо и руки поле каждого больного сарацинской водой или крепким уксусом.
— Сарацинской водой? — переспросил солдат.
— Знаете что это?
— Да.
— Вот, в общем-то, и все, что я могу вам сказать о чуме. Я мало о ней знаю, я врачевал всю жизнь переломы и контузии. Наш чумной доктор знал о ней почти все, но он получил практику и кафедру в другом городе и переехал. В общем чистота и крепкий уксус могут помочь. Я надеюсь на то.
— Ты все запомнил, — спросил Волков у монаха сам достал из кошеля монету.
— Все, господин.
Волков протянул деньги лекарю:
— Спасибо вам, может ваши советы спасут нас.
Лекарь деньги не брал, он улыбнулся:
— Нет нужды. Я не беден. Я просто хотел поглядеть на человека, что платит талер за один вопрос. И не пожалел об этом. Но меня разбирает любопытство, вы странная пара, монах и солдат, и собираетесь забраться в чумные места. Что вы задумали?
— Я и знать не знал, что мы собираемся в места такие, — признался брат Ипполит, глянув на солдата.
— Вот и дальше не знай, — произнес Волков. — Спасибо, что потратили на нас время.
— Не хотите ли отобедать? — неожиданно предложил ученый.
— Рад, но меня уже ждут, — ответил солдат.
— А вас, юноша?
— Меня? — монах даже удивился. — Меня ни кто не ждет, я свободен и хочу поговорить с вами о переломах и контузиях.
— Вот и прекрасно, Яков накрывай стол.
Глава пятая
Дверь за Волковым едва успела закрыться, а сам он едва успел скрыться за поворотом как в эту же дверь начал настойчиво стучать неприятного вида человек. Яков, слуга господина лекаря сразу отрыл, думая, что гость зачем-то вернулся, но там был не гость. И этот «негость» бесцеремонно притянул Якова за грудки к себе и тихо спросил:
— О чем солдат говорил с твоим господином?
— О болезнях, — чуть испуганно отвечал Яков.
— Солдат хвор, что ли?
— На вид здоров как конь. Только хром. Говорили они о чуме.
— Чумы нет, уже почитай полгода, в округе. О какой еще чуме он говорил?
— Спрашивал, как чумой не захворать коли в чумных местах окажешься.
— А что за чумные места такие.
— Вот и хозяин спросил, так он не ответил, даже его монах о том не знал. Сам удивлялся.
— Даже монах, что с ним был, удивлялся? Не знал, что задумал солдат?
— Да.
Неприятный человек помолчал, а потом не прощаясь пошел быстрым шагом прочь. А Яков на всякий случай осенил себя святым знамением и затворил дверь.
Игнасио Роха по кличке Скарафаджио, Яков Рудермаер и Виченцо Пилески сидели за столом в трактире хмурые, и назло трактирщику ничего не заказывали, но трактирщик их не гнал, терпел этих оборванцев. Ведь они пришли к его богатому гостю. И когда гость пришел, они ему кланялись, все кроме Рохи. Солдат сел с ними за стол. Заказал пива. Пока его не принесли, все молчали. И только отхлебнув пива Волоков заговорил:
— Так сколько мне будет стоить ваша затея, если я возьмусь за это?
Ни Роха, ни Рудермаер не отважились заговорить, заговорил Пилески: