Я немного остыл.
— Ты серьезно?
— Угу. — Она выдохнула дым мне в лицо. — Я задонатила ему десять баксов.
— О боже. — И наверняка отправила вместе с донатом какое-нибудь сообщение, которое увидел весь твич-канал. Меня подмывало спросить, о чем оно было, но нет, лучше не знать. — Ладно, неважно. Я рад, что он тебе нравится, и ценю, что ты приняла всю эту гейскую тему… — этим своим комментарием я заслужил укоряющий взгляд — мама еще обижалась на мои недавние страхи того, что она окажется гомофобкой, — но твое «играете в домик» намекает на то, что в твоем представлении это просто игра, а это не так. Ма, у нас все серьезно. Я хочу, чтобы мы были вместе.
— И вступили в гей-брак?
Я встал и огляделся в поисках пепельницы.
— А можно говорить просто «брак»? Безо всяких там «гей». И нет, так далеко я еще не загадывал, но я хочу быть с ним до тех пор, пока он согласен терпеть в своей жизни такого угрюмого, раздражительного типа, как я.
— Терпеть? Да ему с тобой повезло. — Она поднялась. — И по-моему, он это знает. Он говорит о тебе так, словно ты — подарок небес.
Она бросила сигарету в раковину и прислонилась к столу, а я начал наводить в кухне порядок — мне надо было себя чем-то занять. Уж слишком много мыслей теснилось у меня в голове, слишком много решений надо было принять, и ее взгляд давил на мои плечи, как тяжелый доспех.
— Кай стопроцентно не сможет уехать со мной, — сказал я. — А я не могу его бросить, ведь я его только-только нашел. Черт, это несправедливо.
Окурок в раковине намок, потемнел, и от него поплыла вверх тонкая ниточка дыма. Я все смотрел на нее и смотрел и не отвернулся даже после того, как мама подошла ко мне и обняла.
— Сын, в отношениях необходим компромисс. Нельзя отказываться от того, чего хочешь, ради партнера. Поверь, я говорю это из личного опыта. Твой отец не всегда был чудовищем. Когда-то он был обаятельным и красивым, и ради него я бросила колледж. Я вас с Ники очень люблю, но тот поступок был моей худшей ошибкой. Из-за мужчины изменилась вся моя жизнь.
В моей груди поселилась незнакомая тяжесть. Я знал, что мама права. И знал, что возненавижу себя, если упущу подвернувшийся шанс и застряну здесь на какой-нибудь тупиковой работе.
Но еще я знал, что даже все деньги мира ничего не будут значить без Кая.
***
Кай
Я не находил себе места. Три раза убрался в квартире, хоть и ненавидел уборку. Еще простримил без перерыва аж восемь часов — в качестве благодарности за то, что, пока я отсутствовал, мои фанаты не разбежались.
Ко мне пару раз заглядывал Шон, но он был занят своими делами. У него теперь была своя жизнь. Ну, как и у меня, но я не привык к проблемам и сложностям реального мир. До Гаррета реальная жизнь была для меня короткими мостиками между погружениями в онлайн. Теперь же я выходил в интернет, чтобы убить время между встречами с Гарретом.
Моя жизнь три года была размеренной и спокойной, пока в нее, как торнадо, не ворвался Гаррет Рейд.
И вот сейчас он возвращался. Пару часов назад он написал мне смс — остановился поссать и съесть бурито — и добавил, что скоро приедет. Наша разлука продлилась неделю, и хотя я весь измучился, она, вероятно, пошла нам на пользу. У меня появилась возможность осмыслить жизнь с Гарретом, не отвлекаясь ежечасно на секс.
«Ежечасно» было небольшим преувеличением, но все равно.
Пока я заедал стресс последней картонкой мороженого, в дверь постучали. Я вскочил, распахнул ее и прыгнул вперед.
До меня запоздало дошло, что сначала стоило бы посмотреть, кто пришел, потому что это мог быть Шон или курьер. Но как только вокруг меня обвились сильные руки, а в мои ноздри проник его запах, я понял, что это Гаррет.
Уткнувшись лицом в его шею, я обхватил его бедра своими босыми ногами и скрестил их в лодыжках. Я был без рубашки, только в штанах, которые Гаррет любовно именовал леггинсами. Крепко сжав мои ягодицы, он стал целовать меня везде, куда только мог дотянуться.
— Господи, — вымолвил он между смачными поцелуями, пока бедром захлопывал дверь. — Я так сильно соскучился по тебе.
Я отклонился назад, вцепился в его лицо и сказал те единственные слова, которые мне хотелось сказать каждый день с тех пор, как он уехал.
— А я по тебе. Я люблю тебя.
Выражение на лице Гаррета не изменилось. Секунду он просто смотрел на меня, а после сказал:
— Кай… — Я прервал его поцелуем, словно стремясь «закрепить» эти слова. Ведь они были официальным признанием. Он отстранился. — Эй, ты не дал мне закончить.
— Закончить что?
— Говорить, что я тоже люблю тебя.
Я запрокинул лицо и рассмеялся.