— Ну, ты ведь будешь его навещать.
Поняв, что в спальне остался только хлам из детства и юности, я снова перевел взгляд на Николь. Я, конечно, ценил то, что она не посоветовала просто бросить его, но от ее оптимизма на сердце становилось лишь тяжелей. Конечно я собирался приезжать в Пенсильванию как можно чаще, но жизнь вместе этим было не заменить.
— У тебя такое лицо, будто ты вот-вот заплачешь.
У меня и впрямь щипало в глазах. Но вместо того, чтобы поддаться слезам, я вытер загрубевшей ладонью лицо.
— Попроси маму, чтобы она устроила гаражную распродажу всего того барахла, которое я не возьму.
— Зачем? — Николь оглянулась по сторонам. — Мне кажется, что в Пеории найдется местечко для твоей коллекции из пятиста пивных крышек.
Я фыркнул.
— Да кому нужна эта хрень? Выброшу их перед отъездом.
— Ну уж нет. Ты не представляешь, сколько реднеков с радостью выставят эти крышечки у себя дома, чтобы с гордостью врать, что они собрали их сами. — Николь серьезно кивнула. — Думаю, тут можно рассчитывать на целый полтинник.
Я кивнул на дверь.
— Кыш. Мне надо заканчивать собираться.
— Ладно. — Он чмокнула меня в щетинистый подбородок. — Я люблю тебя, брат.
Я выдал кривую улыбку, которая испарилась, как только Николь вышла за дверь. Сопротивляться ощущению краха и безнадежности было сложно. Пусть со стороны и могло показаться, что сейчас у меня было все: здоровье, понимающая семья, работа, жилье, любимый человек… намного больше, чем у многих других ветеранов. Все было не идеально, но мне все равно повезло. Было чертовски досадно, что понимание этого факта не могло успокоить спазмы в груди.
На полу стояли коробки и четыре больших чемодана, которые мне предстояло загрузить в «бронко». Я несколько минут смотрел на них, но заставить себя это сделать не смог. Иначе происходящее станет слишком реальным.
Я решил, что погружу вещи в машину после того, как съезжу к Каю. И повидаюсь с ним… в последний раз? Я попытался оттолкнуть от себя эту мысль.
— Гаррет!
Ну почему для Николь было так сложно не лезть ко мне, чтобы я мог оплакать все это в одиночестве?
— Гаррет, тащи свою задницу вниз!
Подавив желание наорать на нее, я вышел из комнаты.
— Что?
— К тебе кое-кто пришел.
Я надеялся, что это не Кевин. Очередной угнетающий разговор о безработице и погибших друзьях мне был нужен сейчас меньше всего. Хотелось забить на Николь и запереть дверь на замок, но я пересилил этот детский порыв и сбежал по лестнице вниз.
— Кто…
В узком проеме двери был Кай с небольшой сумкой у ног.
Не в силах поверить глазам, я застыл. И только присутствие рядом Николь, стоявшей с разинутым ртом, помешало мне ущипнуть себя. Он не был галлюцинацией… он правда был здесь. Бледный, растрепанный, взирающий на меня испуганным взглядом… но все-таки здесь.
— Кай, — прохрипел я. — Но как…
— М-можно войти? — Он обхватил свои плечи. — Пожалуйста.
— Конечно! — выпалила Николь, а я в то же время с грохотом преодолел последние пару ступенек. — Я так удивилась…
— Все хорошо. — Голос Кая был напряженным. — Я в порядке.
Николь, что-то пробормотав, убежала, и я сразу обнял его, притиснул к груди и зарылся лицом в его волосы.
— Почему ты не предупредил, что приедешь? Я бы забрал тебя сам!
— Потому что, балда, тогда это бы не был сюрприз.
На моем языке трепетали сотни упреков, у которых был один и тот же подтекст: что Кай был беспомощным и нуждался в присмотре. Но это было не так. Может, мое присутствие и помогало ему, но ведь он как-то прожил до двадцати с лишним лет без меня.
Оставив все свои наставления при себе, я поцеловал его в лоб, а потом в губы. Его сердце бешено колотилось, но признаков надвигающейся панической атаки я не заметил — он не дрожал и не потел, хоть и явно испытывал дискомфорт.
— Хочешь, поднимемся в мою комнату?
— Да. — В его глазах засияло облегчение. — Да, давай.
Я крепко сплел наши пальцы, подхватил его сумку и повел его по лестнице вверх.
***
Кай
Вцепившись, что было сил, в руку Гаррета, я напомнил себе, что ради этого и нанял такси, которое перевезло меня через весь штат. Ксанакс, прописанный новым врачом, конечно, очень помог перетерпеть двухчасовую поездку, но мне все равно хотелось спрятаться под одеяло.
Я даже не огляделся, чтобы посмотреть, какой у Гаррета дом. Это можно было перенести на потом. Прямо сейчас я должен был взять себя в руки и сообщить Гаррету новость, которую, как я надеялся, он будет счастлив услышать.