На пороге комнаты появляется Маляр.
(Опускаясь на стул). Да вон, спроси хотя бы нашего Паганини! (Маляру, почти агрессивно). Вас что, опять кто-нибудь позвал?
Маляр: Меня?.. Нет, я сам пришел. (Оглядывается вокруг, пытаясь вспомнить, виновато улыбаясь). Вот только опять не помню, зачем. Просто напасть какая-то. Совсем памяти не осталось. (Наталье). Вы только не упадите.
Наталья: Я не упаду.
Борис: А хотите, я вам скажу, почему у вас памяти нет?.. Это потому что вас Небесный Кукловод морочит, вот почему. Привязал вас за ниточку и водит туда-сюда, как медведя, потому что это смешно.
Наталья: Боря!
Борис: Да, Он сейчас, наверное, просто умирает от смеха… Дерг! Дерг! (Поднявшись, Маляру). Вы сами-то разве не чувствуете, как вас кто-то за ниточки дергает? Дерг за одну, дерг за другую… Иди налево, потом направо. Подними руку, опусти голову. И так всю жизнь. Разве нет?.. Умножишь два на два, а тебе тут же не поленятся подсунуть «пять». Хочешь плюнуть, а начинаешь улыбаться. Возвращаешься домой, а оказываешься черт знает где. (Почти кричит). Хочешь послать все к чертовой матери, а вместо этого почему-то чувствуешь, что ты все еще кому-то что-то должен!
Наталья (спускаясь со стремянки): Не слушайте его. У него сегодня настроение плохое, поэтому он всех ненавидит.
Маляр: Нет, почему же… Мне кажется, в этом что-то такое есть.
Борис: Да неужели?.. И что же именно, если не секрет?
Маляр: Я, конечно, не Цицерон какой, чтобы все разложить по полочкам, но скажу, что иной раз определенно чувствуешь, что тебя прямо куда-то так и несет против воли, как будто тебя кто-то за ниточки-то так и дергает, так и дергает, словно ты не человек, а какая-то кукла беспомощная. (Увлекаясь). Я вам даже один пример могу привести, если хотите. Иной раз бывает, что выкрасишь что-нибудь в самый что ни на есть обыкновенный зеленый, такой, что зеленее-то, кажется, и не найти, да только потом, когда краска подсохнет, оказывается, что выкрасил-то совсем не в зеленый, а в синий!.. В натуральный синий выкрасил, вот что любопытно! Вот тут, ей-Богу, руками-то и разведешь. Потому что красил-то ведь в зеленый, и планировал в зеленый, а в результате получилось, что покрасил все в совершенно и окончательно синий… Ну, как это, извиняюсь, понимать?
Наталья (присев на ступеньку стремянки): А может, это у вас от дальтонизма.
Маляр (с воодушевлением): И я сначала тоже думал, что от дальтонизма. (Понизив голос). Но только какой же это, простите, дальтонизм, если всякий раз, когда вот так вот ошибешься, оказывается, что синий-то цвет выглядит гораздо лучше?.. Понимаете?.. Гораздо лучше выглядит, так что потом еще ходишь, да удивляешься, что поначалу-то хотел красить в зеленый, да еще и Бога поблагодаришь за то, что в результате оказался все-таки не зеленый, а синий, потому что синий, ну, во всех отношениях выглядит намного лучше… Гораздо лучше выглядит… (Последние слова произносит медленно, после чего смолкает под взглядами Бориса и Наталии).
Короткая пауза. Наталья и Борис молча смотрят на Маляра.
(Неуверенно). Что?
Борис (сухо): Ничего. (Неторопливо отходит в сторону, но сразу же возвращается назад). По-вашему, значит, получается, что синий, который неизвестно откуда взялся, выглядит лучше зеленого, которым вы хотели красить?.. Так что ли получается?
Маляр: И даже не сомневайтесь. Гораздо лучше выглядит.
Борис (повышая голос): Как же он может лучше выглядеть, если вы красили совсем другим?
Маляр: Уж поверьте моему опыту. Намного лучше выглядит.
Борис (закипая): Минуточку… Но ведь сначала-то вам зеленый нравился, верно? Вы сами сказали, что хотели сначала зеленым красить… Зеленым ведь, а не синим.
Маляр: Это ничего не значит, что сначала.
Борис: То есть, как это, ничего не значит? Нет уж, извините. Как раз это-то и значит… Сначала вам нравится зеленый, а потом, когда вам подсовывают вместо него синий, вам почему-то немедленно начинает нравится синий, хоть только что вам нравился вот этот самый зеленый… Вы же сами сказали, что он вам нравился.