Наталья быстро скрывается в комнате. Борис открывает дверь.
Маляр (появляясь на пороге прижимая к груди шляпу, несколько запыхавшись): Простите, еще раз ради Бога за беспокойство… Я уже в лифте был, когда вспомнил, что забыл попрощаться с Натальей-то… с Эдуардовной… (Нервно хихикает). Ну, просто совсем сегодня память отшибло.
Борис: Ну… пожалуйста.
Маляр (оставаясь на пороге): Я, наверное, лучше прямо отсюда попрощаюсь. Потому что это примета нехорошая, если возвращаешься. (Кричит). До свидания!.. Наталья Эдуардовна!.. До свидания!..
Короткая пауза. В ответ не раздается ни звука.
(Не совсем уверенно). Будьте здоровы! (Смолкает, ожидая ответа).
Короткая пауза. Борис терпеливо ждет.
(Смущен). Не слышит, наверное.
Борис: А вы еще покричите.
Маляр: Еще покричать? (Неуверенно мнется). Знаете? Лучше, наверное, будет, если вы сами Наталье Эдуардовне передадите, что я заходил, чтобы попрощаться. (Надевая шляпу). А то как-то не совсем удобно получится… (Отступая). Только вы непременно передайте.
Борис: Я непременно передам. (С шумом захлопнув за Маляром дверь, негромко, но с выражением). Идиот.
Наталья (высовываясь из-за полуоткрытой двери, шепотом): Ушел?
Борис: Не уверен.
Наталья: Если он еще раз появится, я его убью.
Борис: Я сам его убью, если он появится. (Задумчиво). Мне кажется, что у вас с ним все-таки что-то такое было… Что-то этакое… а?
Наталья: Отстань. (Исчезает в комнате).
Борис: Какие-то у него такие глаза были косые, когда он на тебя смотрел. Как у влюбленной стрекозы.
Наталья (вновь появляясь с ботинками Бориса в руке, бросив ботинки на пол). Одевайся, пожалуйста, трепло. (Вновь уходит в комнату).
Борис: За такие глаза можно ведь и по морде схлопотать, в случае чего. (Присев на ступеньку стремянки, надевает ботинки).
Небольшая пауза, в завершение которой раздается резкий телефонный звонок.
(Продолжая завязывать шнурки, телефону, мягко). Ну, что же это тебе неймется-то сегодня, дураку?
Телефон звонит.
(Взяв трубку). Алло. Я слушаю… Кого вам?
На пороге появляется Наталья. Останавливается, прислонившись к дверному косяку.
Кого?.. Какого там еще Генриха Францевича, к чертям собачьим?
Наталья: Это маляр наш, Боря.
Борис (в трубку): Погодите минутку… (Наталье). Так он еще и Генрих Францевич, оказывается. Хорош гусь… (В трубку). Ушел уже ваш Францевич… Когда ушел, давно ушел, только что… Надеюсь, что нет… А я откуда знаю, что вам делать… Не знаю… Это вам лучше знать, зачем он вам этот телефон дал… Нет, я понимаю, что это важно, но только я-то тут при чем… Да, не хочу я слушать ваши истории, у меня у самого таких историй полный карман… (Слушает). Да-а… Да-а… Печально, конечно, согласен… (Наталье). Кто-то там у них виолончель пропил, представляешь? (В трубку). Понятно… (Натальи). Они теперь деньги собирают, чтобы новую виолончель купить…
Наталья бесшумно смеется, закрыв ладонью рот.
Дорогая хоть, виолончель-то?.. Ого… Это вы три года собирать будете… Ну, понятно… (Наталье). У них в среду концерт в мэрии… (В трубку). Ну, Бог вам, как говорится, в помощь… Если увижу, то все передам… (Повесив трубку, с удивлением). Это надо же, виолончель пропили… Куда же это мы все попали-то, Господи? Сорок лет тут живешь, а все никак не привыкнешь.
Наталья: Одевайся. (Уходит.)
Борис (присев на стремянку, ворчливо): Одевайся… Сама одевайся… (Наклонившись, завязывает шнурок на втором ботинке). Вместе с этим вашим Генрих Францевичем, чтобы его черти забрали…
Небольшая пауза.
(Закончив со шнурок). Нет, правда, Наташа, я не понимаю, почему мы не можем дома остаться?
Наталья (из комнаты): Потому.
Борис: Потому!.. Ну, теперь ясно, почему… Спасибо, господину Президенту, за его содержательный ответ избирателям.