Этингоф: Что, что?
Анна: Мертвый! Мертвый!.. Совершенно мертвый. (Прячется за спиной Этингофа). Мужчина. В сапогах. Мокрый и мертвый…
Бог: Мокрый, мертвый и в сапогах… Какая мерзость, должно быть!.. (Поднявшись). Наверное, мне будет лучше к себе пойти. (Уходит).
Этингоф: Успокойся, успокойся, моя козочка…Это, наверное, дядя мой, о котором я тебе еще не рассказывал… Он к нам иногда заходит, чтобы ванну принять.
Анна: Но он совершенно мертвый!.. Вы что, не понимаете?
Этингоф: Конечно, он совершенно мертвый, душа моя… А как, по-вашему, должен выглядеть человек, которого топила в ванной вся коммунальная квартира?
Анна: Но зачем? Зачем?..
Этингоф: Откуда мне это знать, милая?.. Никто, наверное, и не помнит уже, зачем. Ведь сорок лет прошло. Теперь он иногда заходит по старой памяти, чтобы помыться… Нельзя же все время грязным ходить…
Анна: Какой ужас!.. Я теперь, наверное, никогда не смогу ванну принимать… Он ушел? Ушел?
Этингоф: Убежал, я думаю.
Анна (опускаясь в кресло) Господи!.. Если бы вы только знали, как мне было страшно!
Этингоф: А это, потому что вы на меня набросились из-за этого глупого института наложниц, которого, может, на самом деле и не было никогда.
Анна всхлипывает
Ну, будет вам, будет… Что ж, теперь… (Подходя ближе, понизив голос). А хотите я вас на коленочках покачаю?
Анна: Зачем?
Этингоф: Я думал, может вам приятно будет… Но если вы не хотите, то давайте я вам тогда одну вещицу интересную покажу… (Открыв один из ящиков письменного стола, достает оттуда маленький камушек). Вот, взгляните… Такого, я вас уверяю, вы еще не видели.
Анна: Что это?
Этингоф: Это камушек один. Я храню его с детства, потому что он волшебный.
Анна: Какой смешной… Зачем он вам?
Этингоф (загадочно): А вы разве не видите?..
Анна: Что?
Этингоф: Да вон же!.. Здесь внизу… Маленькая дверка… Видите?
Анна: Где?
Этингоф: Да вы поверните, поверните, вот же она… Маленькая дверца с ручкой.
Анна: Ой, и правда!.. Вот она!.. Какая малюсенькая!..
Этингоф: Я нашел его в скверике, возле фонтана. Другой бы, может, и не догадался бы, а я сразу понял, что это такое. (Громким шепотом). Потому что там – Рай.
Анна (шепотом): В камушке?
Этингоф (шепотом): Прямо там, за этой дверцей. Теперь вы понимаете, что это за камушек?
Анна (шепотом): Прямо за дверцей?.. Но ведь Рай большой. Он огромный. Как же он умещается в таком маленьком камушке?
Этингоф: А я откуда знаю, как он там умещается?.. Достаточно знать, что он тут, совсем рядом, за дверкой… Когда придет время, я проберусь туда и встану рядом с дверкой. И буду стоять там столько, сколько понадобится. А когда ангелы небесные откроют эту дверцу, чтобы выбросить из Рая мусор, я сразу – шмыг! (Довольный смеется).
Анна: Шмыг?
Этингоф: Шмыг.
Анна: А можно мне тоже, шмыгнуть вместе с вами?
Этингоф: Зачем?
Анна: Вы что же, хотите один туда попасть?
Этингоф: Признаться, я как-то об этом раньше не думал… Вы разве тоже хотите?
Анна: А вы как думаете?
Этингоф: Я думаю, что нам сейчас еще рано об этом говорить. (Отнимает у Анны камушек и возвращает его в ящик стола). В конце концов, это не игрушка, чтобы вот так вот взять и все сразу решить… Там видно будет…
Резко и оглушительно звонит телефон.
(Скривившись как от зубной боли). О, Господи…
Телефон звонит.
Не подходите!.. Это Фрида Марковна звонит… Слышите, какой звоночек?.. Словно стальной буравчик. (Сквозь зубы). Так прямо и норовит пробуравить тебе что-нибудь…
Анна: Но ведь вы сказали, что она умерла, Фрида Марковна… Как же она может звонить, если умерла?
Этингоф: А вы, наверное, думаете, что это ее остановит?.. Я вас умоляю… Ничто во всем мире не остановит Фриду Марковну, когда что-то втемяшится в ее маленькую головку… (Схватив подушку, быстро накрывает ею телефон).
Анна: А вдруг она сюда придет?
Этингоф: Зачем?
Анна: Ну, я не знаю… Вы только представьте, мы тут сидим и вдруг она, раз!…(Замерев, прислушивается). Вы слышали?