Авраам (не сразу): Это Он тебе сказал?
Предводительница: Что?.. Ну, конечно же, нет. Тебе что же, обязательно надо, чтобы тебе кто-нибудь это сказал?.. Разве ты не знаешь, что на свете существует множество вещей, которые мы все знаем без всякой подсказки?
Авраам: Например?
Предводительница: Господи, Авраам!.. Например, мы знаем, что Бог не может обманывать, потому что Он совершенен, тогда как обман – это несовершенство, и, следовательно, Он не может обманывать и совершать другие постыдные поступки, которые выдавали бы в нем несовершенство и служили бы соблазном для слабых и злых… Ты следишь?
Авраам: Уже нет.
Предводительница: Почему?
Авраам: Потому что ты опять говоришь глупости. (Идет по сцене). Да, какой он Бог, если не может даже обмануть? Это не Бог, а какая-то, прости Господи, бесчувственная наковальня.
Предводительница (оглядываясь, понизив голос): Тише, Авраам. Ты ведь знаешь, он не любит все эти разговоры.
Авраам: Хочешь сказать, что Он уже здесь?
Предводительница: Я тебе ничего не говорила.
Авраам: А мне и не надо, чтобы ты что-нибудь мне говорила. Потому что всякий раз, когда он где-то рядом, у меня начинают чесаться ладони. (Чешет ладони). Вот так, как сейчас. (Чешет). И еще этот запах. Всякий раз, когда Он близко, я чувствую запах квашеной капусты, от которого мне хочется завыть и бежать куда-нибудь сломя голову.
Предводительница: Я ничего не чувствую. (Нюхает воздух).
Авраам: К тому же, когда он приближается, у меня всегда бывает такое ощущение, как будто кто-то уставился мне в затылок и сверлит его своим взглядом. Когда я служил в армии, у нас был такой капитан, который любил уставиться тебе в затылок, да так, что через минуту ты начинал чувствовать, как его взгляд сверлит тебя словно тупое сверло. (Озираясь). Мы звали его Чертов Буравчик. В конце концов, он дослужился до майора и погиб, когда решил показать своему сыну, как разбирается ручная граната. Про него писали все газеты.
Звук трубы раздается совсем рядом.
Ну, я же говорил…
Из-за ширмы появляется Йахве.
(Не видя появившегося). Эй, ты уже здесь? Здесь или нет? (Оглядываясь, тревожно). Я тебя не вижу. (Негромко, сквозь зубы). Господи, какой запах…
Предводительница (негромко): Он здесь, Авраам.
Йахве (подходя): А кто тебе сказал, что ты должен меня видеть, человек? С какой, собственно говоря, стати? Я Бог, а ты всего лишь много раз растиражированное изделие из глины и земли. Замазка для дырок. (Негромко посмеиваясь). Довольно с тебя того, что ты можешь иногда слышать мой голос. (Предводительнице). Верно, женщина?
Предводительница: Да, господин.
Авраам: А как насчет голоса трубы? Тот, который я только что слышал? Это, случайно, не ты играл?
Йахве: Я? (Смеется). На трубе?.. Советую тебе хорошенько прочистить уши, человек. Потому что здесь нет и никогда не было никакой трубы.
Авраам: Но мы ее слышали. Можешь спросить у нее.
Йахве: Какой упрямый. (Подходя). А с тобой, оказывается, нелегко, человек. Ты что же, можешь представить, чтобы я играл на трубе? На каком-то там грязном саксофоне? Как какой-нибудь черномазый из Бронкса, а? Может, скажешь еще, что я зарабатываю себе на жизнь игрой в ночном клубе?.. Хорошего же ты обо мне мнения, сынок. (Предводительнице). Слышала? (Аврааму). Лучше не болтай, а скажи, где твой сын? Где твой Ицхак, Авраам? Я ведь велел тебе прийти сюда с Ицхаком, надеюсь, ты не забыл?