Предводительница: Да, господин.
Йахве: Ненавижу кровь.
Предводительница: Да, господин.
Йахве: В ней есть что-то плебейское. Как будто забывают помыть руки после ватерклозета или радуют окружающих, сморкаясь без помощи носового платка. (Поднимаясь со стула). Я тебя слушаю. (Вновь медленно идет, заложив руки за спину).
Предводительница: Да, господин. (Декламирует).
Холод пронзил его сердце, когда на горе Провиденье
В руку вложило ему двусторонне отточенный нож.
Силится он разомкнуть поскорее сведенные ужасом губы,
Но лишь мычанье глухое сердце способно родить.
Йахве (остановившись на противоположном краю сцены): Это все?
Предводительница: Нет, господин. (Декламирует).
Прежде чем в скорбный Шеол улететь навсегда, без возврата,
Память о прошлом утратив и имя свое позабыв,
Носится бедная тень над поверженным телом, прощаясь,
Словно над полем ночным все кружит и кружит нетопырь.
Йахве (зябко потирая руки): Просто кошмар какой-то. (Поднявшись, делает несколько шагов и сразу, вернувшись, садится). Знаешь, что?.. Иногда мне кажется, что было бы гораздо лучше обойтись без твоих комментариев.
Предводительница: Ты ведь знаешь, что это невозможно, господин.
Йахве: К сожалению. К сожалению. К сожалению… Надеюсь, это все?
Предводительница: Почти.
Йахве: Все! Довольно. Хватит! (Вскочив, кричит, закрыв ладонями уши). Не хочу!.. (Какое-то стоит время, закрыв уши).
Короткая пауза.
(Тихо). Довольно… (Медленно идет по сцене).
Небольшая пауза.
(Негромко). Наверное, думаешь, что это я все затеял, женщина? Всю эту глупость с жертвоприношением?.. Послал Авраама в лес, сунул ему в руки нож?.. Дура… Вот уж кто тут совершенно ни при чем, так это я. (Вновь делает несколько шагов по сцене).
Короткая пауза.
(Обернувшись к Предводительнице, резко). А знаешь, почему? Потому что так устроен этот поганый мир, в котором все случается только потому, что случается, а не потому, что кому-то захотелось, чтобы это случилось!.. А ты что думала, идиотка?
Предводительница смиренно приседает. Небольшая пауза, в продолжение которой Йахве, ссутулившись, вновь делает несколько шагов по сцене, затем вернувшись, тяжело опускается на стул.
(Негромко). Ты ведь не хуже меня знаешь – все в мире складывается так, как складывается, так что в результате получается то, чего ты меньше всего ожидал. Какая-нибудь дрянь или какая-нибудь несусветная глупость, которой потом стыдишься, хоть должен притворяться, что тебе это нравится, чтобы все думали – такова твоя воля. (Пренебрежительно). Моя воля… Выдумали себе отговорку, чтобы можно было самим ничего не делать и ни за что не отвечать! (Сквозь зубы). Жалкие твари!
Предводительница: Да, господин.
Йахве: И при этом каждый считает своим долгом напомнить тебе, что ты Бог, как будто Бог – это какой-то дешевый пазл, который можно легко сложить из всякой всячины, – из могущества, милосердия, истины, справедливости, всеведенья, провидения – из всего того, что можно подсчитать, взвесить, объяснить, понять, пощупать! Тупые идиоты. Они думают, что стоит им сказать про меня, что я милосерд, или всеведущ, как они уже знают обо мне все и могут писать свои вздорные книги, и надоедать мне своими бесконечными славословиями и просьбами… Чертовы ублюдки!
Предводительница: Ради Бога!.. Что если вдруг Тебя кто-нибудь услышит?
Йахве (кричит): Чертовы ублюдки!..
Короткая пауза.
(Переведя дух, негромко). Нашла, чего бояться… Или ты уже забыла – что бы я не сказал и что бы ни сделал, все равно рано или поздно явится какая-нибудь невзрачная личность вроде тебя, чтобы перетолковать все мои слова и поступки так гладко и понятно, что весь этот сброд немедленно почувствует себя по крайней мере, магистрами богословия? (Глухо). Ненавижу тебя.
Предводительница: Ты прекрасно знаешь, что я только делаю свою работу.
Йахве (кричит): Господин!.. Ты должна называть меня «господин»!
Предводительница: Да, господин.
Йахве: Вот так-то лучше… (Поднявшись со стула и отходя в сторону). А теперь, пожалуйста, сделай мне одолжение. Заткнись и приготовься, потому что я слышу, как он возвращается.