Авраам молчит.
(Подползает к сидящему Аврааму). Представь себе, в одном лесу жил большой черный медведь, которого звали Гулливер. Или Робинзон Крузо, я точно не помню. Большой черный медведь с умными глазами. Вечерами он любил ходить и смотреть, как садится за дальний лес солнце и ветер шумит в прибрежном камыше. Но однажды, когда он смотрел на заходящее солнце, к нему подкрался охотник и застрелил его из своего ружья. Пах! Пах! Пах! Какая, в самом деле, счастливая смерть, правда? Умереть, глядя на солнце. (Нервно и торопливо). В конце концов, вся что происходит, это всегда только жертвоприношение и ничего больше. Мы приносим в жертву то себя, то своих близких, то друзей, то дальних, то ближних, вещи, богов, будущее, прошлое, настоящее, – все, что подвернется под руку, все, что можно назвать, потрогать, окликнуть. Если ты пьешь, то приносишь в жертву свою трезвость, а если объедаешься, то приносишь в жертву свое здоровье и здоровый цвет кожи. Женись и принесешь в жертву свою девственность и одиночество. Не женись – и голоса твоих детей, которых ты принес в жертву, будут сниться тебе по ночам. А потом придет смерть, которой ты тоже принесешь жертву, хотя это будет самое малое из того, что ты способен принести. Самое малое и самое ненужное. (Кричит). Авраам!
Авраам: Аминь.
Предводительница (машинально): Аминь… (Тревожно). Ты так молчишь, что мне почему-то становится не по себе.
Авраам: Наверное, это потому что я, наконец, узнал тебя, женщина… (Поднимаясь со стула). Ведь это ты, верно?.. Приживалка при игрушечном Боге. Премудрость, от которой зевотой сводит скулы. Мудрость, наставляющая дураков насчет того, как им вести себя, когда их становится больше, чем один… Ну, конечно же, это ты. (Делает несколько шагов к сидящей на земле Предводительнице). Господи, какая скучища. Бог умер, а ты, похоже, надеешься жить вечно? Думаешь, получится?
Предводительница (отодвигаясь от Авраама, слегка оскорбленно): Что это за тон, Авраам? (Поднимается с земли). В конце концов, какая тебе теперь разница, я это или не я? Слава Богу, твоя собственная история закончилась. Все ответы получены. Все жертвы принесены. Чего же тебе еще надо, дурачок?
Авраам молча смотрит на Предводительницу.
Только не надо смотреть на меня так, как будто я в чем-то перед тобой провинилась… Я ни в чем не виновата, Авраам, и ты это прекрасно знаешь? (Тревожно). Что?
Улыбаясь, Авраам продолжает молча смотреть на Предводительницу. Небольшая пауза.
(Нервно). Нет, это просто невыносимо… Ей-Богу, Авраам, ты иногда бываешь хуже маленького ребенка. Ты ведь не думаешь об этом серьезно?
Авраам молчит.
(Тревожно). Авраам!
Авраам (негромко): Иди сюда.
Предводительница: Нет! (Быстро отходит в сторону, торопливо). В конце концов, это просто глупо, потому что я делала только то, что должна была делать и ни каплей больше. Разве ты не понимаешь, что без этого все равно не обойтись? Что кто-то все равно должен отыскивать причины, доказывать, наставлять, давать имена вещам и событиям, объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо, указывать правильное направление и оберегать от дурных влияний подрастающее поколение, потому что если этого не делать, то начнется хаос, энтропия и разруха! Но кто же будет это делать, если не я, Авраам? (Снисходительно). Подумай сам, дурачок. Разве ты видел когда-нибудь немую Истину? (Пятясь от подходящего Авраама) И потом имей в виду – я буду кричать.