Свет начинает слабеть. Дым медленно заволакивает сцену.
(Издали). Вы вернетесь, Моше, а это значит, что вы будете ничуть не лучше Мицраима, от которого вы бежите, потому что если бы вы захотели немного подумать, то догадались бы, что Мицраим всегда внутри человека, а не снаружи… Он в вашем сердце, Моше. И в твоем, и в каждом из твоего народа… Так зачем вам тогда убегать, подвергая себя опасности?.. Или ты думаешь, что человеку можно убежать от собственной тени?
Фигуры Фараона и Моше едва виднеются
(Глухо, издалека). От собственной тени, Моше?
Сумрак окутывает сцену.
От собственной тени, предводитель нищих?..
Дым скрывает сцену.
От своей собственной тени…
Мрак заливает сцену…
3.
…и сразу же начинает светлеть, возвращая нас к декорациям первой сцены.
Моше и Фарра, стоя на коленях, молча смотрят друг на друга. Пауза.
Моше: Ты слышала?.. Слышала?… Ручаюсь тебе, что все это так и было. И этот зал, и этот голос повелителя двух царств, как будто это случилось только что, а не много лет назад… Выходит, это правда, и ты в самом деле можешь показывать человеку его прошлое и будущее?
Фарра: Да, господин.
Моше: Похоже, Всемогущий милостив к тебе, женщина. Не каждому Небеса дают такой дар, как этот.
Фарра: Я ничем не заслужила его, господин.
Моше: Мы все ничем не заслуживаем милостей, которые посылает нам Крепкий… Боюсь, что повелитель двух царств никогда этого не поймет, даже если все боги Мицраима соберутся, чтобы прокричать ему это в уши… Ты слышала, как он кричал на меня, словно погонщик на упрямого осла?
Фарра: Да, господин.
Моше: А как он смотрел?.. Ты видела?.. Так, словно я не человек, а слизняк, чья жизнь не имеет никакого значения.
Фарра: Да, господин.
Моше: Но главное – эти слова, которые я с тех пор никогда не забывал, как будто кто-то навечно отпечатал их в моей памяти… Ты ведь слышала, что он сказал?
Фарра: Да, господин.
Моше: Он сказал – вы все равно вернетесь… Тебе не послышалось в этом что-то странное?..
Фарра: Нет, господин.
Моше: Не показалось, что под твоими ногами вдруг разверзлась земля?.. Или что небо вдруг померкло и у солнца едва хватило сил, чтобы удержаться на небосводе?.. Разве ни были они похожи на рычание льва, которое ты вдруг услышала у себя за спиной?
Фарра: Я ничего такого не заметила, господин.
Моше: По-твоему, его слова ничего не значат?
Фарра: Я не знаю, господин… Может, он просто хотел напугать тебя?
Моше: Нет, нет, только не напугать, женщина… Разве ты не видела, как уверенно он говорил это?.. Как будто сам видел все то, о чем рассказывал его язык… Словно завтрашний день открылся ему, как открываются другу или жене, не боясь ошибиться. Потому что, что еще может быть вернее, чем грядущее с неизбежностью будущее, от которого никому не скрыться?
Фарра: Но с тех пор уже прошло много времени, господин, а Израиль и не думал возвращаться назад.
Моше: Верно. С тех пор прошло много лет, а мы все еще в пути и не спешим назад… Но разве ты не знаешь, что иногда самое худшее судьба и звезды припасают человеку напоследок? Тогда, когда он перестает бояться и начинает думать, что все беды уже позади? Когда он успокаивается и забывает об опасностях?.. (Понизив голос). Разве не сказал он, что Мицраим находится в наших сердцах?.. А ведь это значит, что куда бы мы не пошли, нам никогда не уйти от него, так что каждый наш шаг будет шагом возвращающим нас назад, а наше бегство, только смешным топтанием на месте… Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать…
Фарра: Я стараюсь понять тебя, господин.
Моше: Тогда постарайся понять еще и то, почему я хочу знать все, что было потом… Пускай твои травы и заклинания расскажут нам то, что было и то, что еще только будет… Надеюсь у тебя хватит для этого сил?
Фарра: Я постараюсь, господин.
Моше: И к тому же, не откладывая.
Фарра: Да, господин. (Протягивая Моше сосуд) Вот, выпей это.
Моше: (отпив из сосуда и вернув его Фарре). А теперь поторопись!.. Поторопись!.. Ради Святого имени и его святых обещаний…Я чувствую, как время уходит и вместе с ним уходит надежда что-нибудь понять и изменить. Смешно было бы знать, что ждет тебя впереди и не воспользоваться этим.