Сепфора: Не вижу ничего плохого в том, что муж сделает своей жене небольшой подарок.
Халев: Когда мы перейдем Иордан, Сепфора, там будет столько бус, что тебе надоест их примерять. А пока нам нужны мечи и стрелы.
Сепфора: Какой ты скучный, Халев… Сначала зовешь меня чуть ли ни на свидание в пустыню, а потом пеняешь за бусы, которые мне подарил Моше, как будто в этом есть что-то плохое… Скажите мне, наконец, что это все значит?..
Халев: Я скажу тебе, что это значит, Сепфора. Это значит, что мы беспокоимся за Моше и хотим ему помочь… И я, и Иешуа.
Сепфора: Помочь?.. Ты говоришь это так, как будто ему грозит опасность или как будто он сошел с ума.
Халев: А разве не сошел?
Сепфора: Если тебе интересно мое мнение, то мне кажется, что до этого еще далеко.
Халев: А мне кажется, что уже совсем близко
Сепфора: Вот как? (Иешуа): Ты тоже так думаешь, Иешуа?
Иешуа: Увы, Сепфора… Приходится смиряться с тем, что видят наши глаза и слышат наши уши. В последнее время, он стал просто невыносим.
Небольшая пауза. Сепфора, повернувшись, смотрит вдаль.
Халев (мягко и негромко): Подумай сама… Кто еще поможет ему, если не мы?..
Сепфора: Ладно. Не стану с вами спорить. (Глухо). В последнее время он действительно переменился. И при этом так, что иногда мне кажется, что это совсем другой человек, чем тот, кого я знала прежде… Да вы ведь и сами все знаете…
Иешуа: Вот почему мы здесь.
Сепфора: Он стал другим. Раздражительным, язвительным, холодным… То вдруг кричит с утра до вечера и бросается на всех, не разбирая, кто перед ним, ребенок или старейшина, а то целыми днями молчит или сидит возле палатки, не интересуясь никакими делами и не отвечая на вопросы или, наоборот, вдруг начинает разговаривать сам с собой и бормочет себе что-то под нос чужим голосом, как будто он спрашивает, а ему кто-то отвечает… А ночью? Ночью?.. Знаете, сколько раз он просыпался от собственного крика, как будто демоны мучают его ночными кошмарами?.. А сколько раз он разговаривал во сне с Крепким?. Кричал, доказывал, и даже угрожал, как будто Крепкому есть какое-то дело до наших угроз…
Халев: Угрожал Крепкому?
Сепфора: Я слышала сама.
Халев: И что, по-твоему, все это значит, Сепфора?
Сепфора: Откуда мне это знать, Халев?.. Но если даже это что-то и значит, то, боюсь, что ничего хорошего.
Халев: А что если тут замешана другая женщина?
Сепфора: Другая женщина?.. Ты, наверное, сошел с ума или бредишь… О какой другой женщине ты говоришь?
Халев: И все-таки, Сепфора… Ведь это многое могло бы объяснить.
Сепфора: Моше?.. С другой?.. Ты его, наверное, совсем не знаешь, если можешь говорить про него такие вещи…
Халев: Ладно. Но тогда скажи, почему в последнее время он так часто уходит в пустыню?.. Один. Тайком. В час, когда еще не померкли звезды… Скажи – зачем?
Сепфора: Однажды, он сказал мне, что там ему легче дышится.
Халев: Вот как. Легче дышится?.. Выходит, здесь ему дышится тяжелее?..
Сепфора: Он так сказал.
Халев: Интересно… И ты знаешь, куда он обыкновенно ходит?
Сепфора (махнув рукой): Туда, на север… Знаешь, где торчат две скалы, которые похожи на два гнилых зуба.
Халев: Где две скалы… Ты слышал, Иешуа?.. Где две скалы… (Сепфоре) Сумеешь отвести нас туда, если понадобится?
Сепфора: Конечно.
Халев: Хоть все эти утренние прогулки довольно опасны. Он дождется, когда наступит на змею.
Иешуа: Или попадет в лапы к демонам
Халев: Скорее, все-таки наступит на змею, Иешуа. Их тут не счесть.
Иешуа: Демоны тут тоже не редкость, Халев. К тому же они хитры и изворотливы.
Халев: Но змей столько, что если и не захочешь наступить, то все равно наступишь.
Иешуа: Ладно, Халев. Пусть будет змея.
Сепфора: О чем вы говорите?
Халев: О твоем муже, Сепфора. О том, что мы должны приложить все силы, чтобы помочь ему не попасть в беду, а для этого нам надо знать, все, что он делает, что намерен сделать, что уже сделал… Поэтому послушай, что я скажу тебе, Сепфора. Если ты не хочешь остаться раньше времени вдовой, то подмечай все, что происходит вокруг. И если заметишь вдруг что-то странное, то вспомни о Халев или о Иешуа, благо они всегда рядом. Особенно это касается его прогулок в пустыне. Поэтому, как только увидишь, что он отправился из лагеря, ты сразу же примчишься как газель ко мне или Иешуа. И чем скорее, тем лучше. Потому что если с Моше случится какая-нибудь беда, то это коснется не только тебя, но и всего Израиля…Ты слышишь?