Леон уже решил, что девушка куда-то вышла, но вдруг, заметил какое-то движение справа. Это была штора, плотная бордовая штора, прикрывающая большую часть окна. Находился он, в это время, в общей гостиной зале. Лорд неспешным шагом приблизился к окну и отодвинул штору, чтобы увидеть нечто невероятное. Нет, он предполагал, что здесь, кто-то может прятаться или, что-нибудь ещё, но увидеть такое не ожидал.
Хрупкая фигура горничной, чьё форменное платье, вернее конец юбки, был собран и заткнут за пояс, оголяя стройные ножки. Девушка же сама, стоя на широком подоконнике, спиной к лорду и ни о чем, не подозревая и не беспокоясь, мыла окно.
- Лим ты принесла сухие… тряпки? - оборачиваясь, спросила Анна, предполагая, что это её напарница уже вернулась, но увидев перед собой лорда, осеклась. Вспомнив, в каком виде она моет окна, засмущалась и трясущимися руками, спешно поправила юбку платья.
Леонхард, еле сдерживал улыбку, наблюдая за неловкими потугами смущённой девушки. После чего протянул руку и помог ей спуститься вниз.
- Доброго дня, Анна! – поздоровался Леон.
- И вам доброго дня, лорд! – вежливо ответила девушка, радуясь тому, что вовремя прикусила язык и не выдала «лорд Кромберг».
- Как поживает ваш отец? – Леону, не особо интересен был, ответ. Просто, он не знал, что ещё спросить.
- Отец… - проговорила Анна, пытаясь понять: с чего такой вопрос? Но вспомнив об их предыдущей встрече, поспешила ответить: - Благодарю за беспокойство. Отец чувствует себя лучше.
- Это, несомненно, приятная новость.
После этих слов наступило неловкое молчание. Леон смотрел на девушку, пытаясь понять, что не так? В чём несоответствие? Почему она кажется такой знакомой? Такой… родной что ли?
- Вы пришли справиться о здоровье моего родителя? – не выдержав тишины и напряжения, спросила Анна. Она была смущена и напряжена. Появление лорда было неожиданным, как и его вопрос.
«Неужели он всё выяснил?» - подумала Анна, но через секунду отмела эту мысль. Этого не должно случиться, а если об этом думать, то оно случится обязательно. Этого нельзя допустить.
- Не только, - задумчиво произнёс Леон. – Дело в том, что во дворце проводится внеплановая проверка служащих.
- Да? – вскинула брови девушка, напрягаясь ещё сильней. Она совершенно не хотела оказаться на допросе, несмотря на то, что готовилась и к такому варианту. – Я про это не слышала.
Леон недовольно поджал губы: он ожидал расспросов, но ни в коем случае, не задумчиво-грустное: «я про это не слышала». Теперь ему приходилось думать о том, чтобы теперь сказать. Кромберг, никогда не лез за словом в карман, но при виде этой девушки растерялся. Говорить с ней о работе, или преступнике, и тем более допрашивать её мужчина совершенно не хотел. Но не отказался бы узнать девушку лучше, разгадать её. Найти ответы на свои вопросы.
Но другого выбора нет. Оскорблять честь девушки он не хочет. Поэтому придётся при всех вызвать её на допрос, ибо её пропустили. «Да, так будет лучше» - уговаривал себя лорд.
- Мы проверили список допрошенных служащих, и в нём не оказалось вашего имени. Мои люди пропустили вас. Я здесь, чтобы исправить это, - достаточно громко, чтобы присутствующие услышали, проговорил Леон.
- Хорошо, - ответила Анна. Ни у кого из наблюдающих за разговором, не возникло сомнений в том, что девушка совершенно спокойна. И только Анна, знала, сколько сил ей потребовалось, чтобы сохранить такое выражение лица и тон голоса, в то время, когда внутри всё сжималось от страха и напряжения.
- Тогда, пройдёмте со мной, - с этими словами Леон развернулся и направился к выходу. В другой раз, он пропустил бы девушку вперёд и пошёл бы следом. Но не сейчас. Сейчас это не приемлемо.
На обратный путь, ему понадобилось чуть меньше времени. Не задумываясь ни о чём, он приблизился к кабинету и открыл дверь. Он прекрасно понимал, что допрос должен был проходить в специальной комнате, но Лоенхарда и так мучала совесть. Он и сам не знал почему, просто не хотел, чтобы она видела ту, не самую красивую комнату, созданную для того, чтобы развязать язык допрашиваемого. Наверняка, девушка перепугалась бы, увидев мрачное помещение с ободранными стенами и орудиями пыток, развешанными на них.