А вот Вильям сидел в кресле и бесился от бессилия. Его сестре нужна помощь, а он даже пошевелится, не может. Что он за брат такой? Как мог такое допустить?
- Прекрати, - строго сказал Сантар.
- Что? – переспросил Вильям.
- Успокойся, этим ты ей не поможешь.
- А чем я могу ей помочь?
- Чем-чем? Пока не знаю, но уверен, что ей и без твоего раздражения и злости не сладко. А она, между прочем, вполне вероятно, чувствует твои эмоции так же сильно, как и ты её.
- Ты прав, - нехотя согласился Вильям и попытался успокоиться. Но случайный взгляд, брошенный на сестру, возобновил всё. Как же он зол на себя!
Чтобы отвлечься, Вильям решил спросить у наставника о том, что его так тревожило, не в данный момент, но всё-таки тревожило.
- Я только одного понять не могу: зачем ей это?
- О чём ты?
- Мошенничество. Причем такого масштаба. Зачем ей это? Зачем ей понадобилось красть корону?
Сантар тяжело вздохнул и отложил очередную книгу, которая тоже оказалась бесполезной. А потом внимательно посмотрел на воспитанника и сказал:
- В том то и дело Вильям, что она не может вспомнить: зачем ей это? Это пугает её, меня тоже.
- Что значит «не может вспомнить»? На неё воздействовали? – нахмурившись, изумлённо спросил Вильям.
- Даже если и так, то этот кто-то либо действовал очень искусно, либо это влияние свыше.
- Свыше? – не поверил своим ушам Вильям.
- Да, - кивнул наставник. - Помнится, в детстве моя мать рассказывала старинную легенду. Нигде больше я её не слышал, и повторить в точности, как она рассказывала, вряд ли смогу, но вот смысл навсегда остался в моей памяти. Если коротко, то там говорилось о том, что иногда, когда это становится необходимым, кто-то свыше вмешивается в ход событий.
Вильям долго молчал, не зная, как воспринимать слова наставника. Возможно ли это? Если да, то почему именно его сестра? С чего вдруг такое бремя должно лечь на хрупкие плечи Анны? Кто так решил? И что будет, если она не справится?
- Она справится, - словно услышав его мысли, проговорил Сантар. – Анна сильная. Только мы знаем, насколько она сильна и если усомнимся в ней, то это будет хуже предательства.
- Ты прав, - снова согласился Вильям со словами наставника.
До самого рассвета, мужчины больше не обронили ни слова. Они размышляли, каждый о своём, но суть их мыслей совпадала – Анна.
К рассвету ей стало лучше – это почувствовал и Вильям. Слабость начала отступать и ему, наконец, удалось встать с кресла. Подойдя к сестре, он проверил её температуру, прикоснувшись ко лбу.
- Жар отступает, - облегчённо выдохнув, сказал он, повернувшись к наставнику, который внимательно за ним наблюдал.
Глава семнадцатая. Оппозиционеры
Тем временем, над столицей стремительно поднимался рассвет. Облака окрашивались в жёлтые, оранжевые цвета, а синее небо, постепенно светлело, становясь голубым. Прозрачный чистый воздух, давал ощущение лёгкости тем, кто решил встать сегодня раньше, а холодная роса приносила бодрость каждому цветку. Всё говорило о том, что наступила весна и долгие зимние месяцы ушли, отдав природу во власть новому и прекрасному.
Этот рассвет знаменовал вступление в силу нового времени года. Что именно он принесёт людям? Чего от него ждать? На что надеется? Все строят планы, но сбудутся ли они, никто не знает. К счастью, начало этого года уже успело принести облегчение одной душе, а вскоре радость настигнет и других. И раз уж всё началось хорошо, то и обязано закончится лучшим. Или же нет?
Леди Кромберг облегчённо вздохнула – Леону, наконец, начало становится лучше. Температура пришла в норму, бред прекратился, теперь он всего лишь спал. Радоваться Элиза не спешила, ведь уверенности в том, что всё закончилось, нет. И всё же она позволила себе облегчённо вздохнуть и, оставив управляющего у кровати Леона, ненадолго покинуть его покой.
В гостиной покоев наследника Элиза увидела, что в весьма неудобном положении, сидя на кресле, задремал Эрнест. В соседнем кресле, попивая, крепкий алкогольный напиток сидел Роберт. Наверняка он прокручивал в голове услышанное, и даже порция алкоголя не заставила его примериться с мыслью, что Леон мог связать свою жизнь с кем-то и умолчать об этом. Этот мальчишка, даже будучи ребёнком, осознавал, что не имеет права рисковать своей жизнью. И вдруг, такое!