“Да, хорошо. Я готов”.
Пока мы разговариваем, я замечаю, что на перекрестке, где родители и нанятая прислуга ждут учеников, останавливается очень заметная машина. Это серебристый Porsche, гладкий и отвратительно дорогой. Солнечный свет отражается от фирменных солнцезащитных очков Лоусона Кента, когда он выходит из машины и обходит ее, чтобы прислониться к пассажирскому сиденью.
Затем я замечаю, как улыбающаяся Эйнсли вскакивает с верхней ступеньки, где она ждала. Сияя, она направляется к нему.
Это наводит меня на ужасную мысль.
“Ты его знаешь?” - Спрашивает Джаз, восхищаясь высоким мускулистым телом Лоусона.
“Мне пора. Я напишу тебе”.
“Что...”
Я уже ухожу. Мне приходится бежать трусцой, чтобы обогнать ее там, но я преуспеваю, подбегая к Лоусону как раз в тот момент, когда Эйнсли оказывается на расстоянии плевка. Не теряя ни секунды, я поднимаюсь и обнимаю его за плечи.
-Привет, красавчик, - приветствую я его.
Игнорируя его озадаченное выражение лица, я целую его.
Языком.
-Что ты делаешь? - шепчет он, когда наши губы расходятся, в его светло-серых глазах пляшет интрига.
“Ты жалуешься?” Шепчу я в ответ, затем покусываю его нижнюю губу.
Лоусон хихикает. “Никогда”.
“Хорошо”. Я отстраняюсь с озорной улыбкой. “А теперь, как насчет того, чтобы подвезти меня?”
ГЛАВА 21
ЛОУСОН
СЭЙСИ ТРЕСКОТТ - БИБЛЕЙСКАЯ КРАСАВИЦА. FКРУГЛЫЙ ФРУКТ. ОН, младшая сестра. Попробовать - значит обречь свою душу на вечные муки и проклятие.
Я был свидетелем полного опустошения, которое она причинила бедному дорогому Фенну, и я не завидую его страданиям. Хотя я до сих пор не уверен, что он такого сделал, чтобы заслужить изгнание из благосклонности сестер Трескотт. В последнее время все такие молчаливые, а это значит, что они оставляют мой разум заполнять пробелы.
И все, что приходит мне в голову, склоняется к разврату.
-Мне кажется, ты заблудилась, малышка. Я смотрю на Кейси на пассажирском сиденье, когда она опускает окно, позволяя прохладному осеннему воздуху разметать ее золотистые волосы вокруг лица, как дикий пожар. - Ты же знаешь, Слоан убила бы меня за это.
“Тогда не говори ей”.
О-о-о. Я уже видел этот взгляд раньше. Она девушка, решившая облить город керосином и поджечь его. Школьная форма только усиливает бунтарскую ауру, которую она излучает.
Мой взгляд опускается на ее обнаженные ноги, загорелые и стройные. Подол ее юбки немного задирается, обнажая бедра.
Я знаю, мне не следовало бы за ней приглядываться. Но запретный плод аппетитен на вид. Держу пари, она тоже великолепна на вкус.
Но я бы никогда туда не пошел.
Я думаю.
Если бы я не был трезв, кто знает. К счастью, сегодня я не баловался никакими вечеринками, так что моя голова ясна, и я почти уверен, что могу доверять себе в том, что не нарушу кодекс братана и не переманю девушку Фенна, бывшую или нет. Иначе я, наверное, не пустил бы ее в машину.
Ладно, это ложь. Трезвый или пьяный, мне стало любопытно, как только она сказала, подвези меня.
“И в чьих интересах эта небольшая экскурсия по дикой стороне?” Спрашиваю я со смешком.
“Так много вопросов...”
-Называй меня любопытным.
Меня, конечно, целовали с меньшими объяснениями, но редко кто-то столь подчеркнуто запретный, как Кейси. Что ни в коем случае не является жалобой. Мне не помешало бы нарушить статус-кво, и я умираю от желания увидеть, к чему это приведет, даже если у меня такое чувство, что я знаю мотив ее внезапного бунтарского поворота.
-Мы же не будем пытаться нанести Фенну какой-то экзистенциальный ущерб, не так ли? Я поднимаю брови. - Ты же знаешь, что из-за тебя у нас будут неприятности.
Кейси выдает секундное колебание, прежде чем снова взять себя в руки. “ А тебе было бы все равно? Она бросает на меня игривый взгляд. - Ты любишь неприятности.
-Виновен.
Я проскакиваю перекресток, вместо того чтобы повернуть налево, к дороге, которая привела бы нас обратно в Сандовер. Кейси замечает это, но не высказывает возражений. В конце концов, она села в эту машину. И я планирую сделать поездку стоящей для нее. К тому же, это обязательно вызовет переполох, когда ее отсутствие заметят.
Я не могу дождаться, когда увижу последствия.
-В любом случае, это не из-за Фенна. Ее голос становится горьким, когда она произносит его имя.
-Тогда просвети меня. Кого мы заставляем ревновать?
“Ревнуешь? Никто. Вопрос, который тебе следует задать, таков: кого мы выводим из себя?”