-Ты что, издеваешься? Почему мы здесь? - Возмущенно спрашиваю я. - Отвези меня домой.
Он перегибается через меня, чтобы отстегнуть ремень безопасности. “ Да, я так не думаю. Я не брошу тебя у твоей входной двери, мокрую в нижнем белье и в футболке моей футбольной команды. Я не пытаюсь умереть сегодня вечером ”.
-Ну, я туда не поеду, - говорю я, скрещивая руки на переднем сиденье.
-Тогда мы будем сидеть здесь до утра, пока все не отправятся завтракать и не зададутся вопросом, почему дочь директора полуголая на аттракционе дюка.
Боже, какой же он засранец.
Дерзкая ухмылка расползается по его лицу. - Или я снова перекину тебя через плечо.
-Клянусь, я врежу тебе по яйцам.
“Пойдем. Наверху тепло, и я могу дать тебе сухую одежду. Не будь таким трудным”.
Я выхожу из машины, но только потому, что мне не нравится быть холодным и мокрым всю ночь. - Не указывай мне, что делать.
Несмотря на мои протесты, Фенн поднимает меня и укачивает на руках.
-Ты мог бы просто не делать этого? Я рычу.
“У тебя нет обуви”, - пренебрежительно говорит он. “Я не позволю тебе порезать ноги о битое стекло, чтобы ты мог обвинить и меня в этом”.
Серьезно. Такой засранец.
К счастью, в коридорах тихо, когда он ведет меня наверх. Все либо спят, либо на вечеринке. Наверное, маленькие чудеса. Последнее, что мне нужно, это чтобы люди говорили о том, что мы с Фенн снова встречаемся. Потому что все это уже позади.
Если бы только он получил сообщение.
В своей комнате он включает свет и запирает дверь, в то время как я осторожно оглядываюсь и понимаю, что я здесь впервые.
Половина комнаты АРДЖИ пуста. Он все еще у меня, и это одновременно и облегчение, и раздражение. АРДЖИ торчит у меня дома за полночь, когда все мои посетители должны уходить к десяти? Просто еще один из тех двойных стандартов, которые так любит мой папа.
С другой стороны, если бы АРДЖИ был сейчас здесь, он был бы первым, кто сказал Слоуну, что я не учусь в общежитии Джаз, и я бы предпочел не выслушивать еще одну лекцию от своих отца и сестры.
Фенн бросает мне футболку и спортивные штаны, затем поворачивается спиной, пока я переодеваюсь. Одежда не совсем моего размера, но сухая и теплая.
“Ты выглядишь мило”, - говорит он, глядя на меня с тем обожающим выражением, которое раньше заставляло меня нервничать и возбуждало наилучшим образом, а теперь только приводит в ярость.
“Нет. Ты не имеешь права этого делать. Ты фактически похитил меня. Ты ведь понимаешь это, верно?
-Для твоего же блага.
-И что теперь? Я твой пленник? - Спрашиваю я, притворяясь, что не замечаю, что он снял мокрую футболку. Его пресс подрагивает в мягком освещении комнаты.
Я отрываю взгляд от его обнаженной груди и опускаюсь на колени перед мини-холодильником, где мне требуется очень много времени, чтобы стащить бутылку воды. К тому времени, как я встаю и откупориваю бутылку, Фенн уже переоделся в сухую одежду.
-Почему бы тебе не рассказать мне, что, черт возьми, с тобой происходит в последнее время? Он сидит на подлокотнике дивана, весь такой самодовольный и гордый собой.
“Ничего не происходит”. И мне становится по-настоящему тошно отвечать на этот вопрос. “За исключением того, что я пытаюсь жить своей жизнью, и никто не хочет мне этого позволять. Как будто вы все боитесь, что я стану самостоятельной личностью”.
-Это неправда. Он разочарованно проводит рукой по волосам. “ Ты изменилась. Внезапно ты начинаешь затевать драки, попадаешь в неприятности. Бегаешь по лесу голый и пьяный с людьми, которые меньше года назад стояли в коридорах и смеялись над тобой. Обычно я бы радовался, что тебя наконец перестало волновать, что думают люди, но после всего случившегося это похоже на крик о помощи ”.
Сейчас я тоже расстроен и говорю сквозь стиснутые зубы. “ Я не пьян. Я выпил два разбавленных пива и эквивалент одной порции текилы. Я чувствую себя прекрасно. И я не прошу помощи. Меньше всего от тебя.
Его реакция слабая, но мгновенная, поток боли заполняет его глаза, прежде чем он отводит их. На мгновение я чувствую себя ужасно. Я забываю, почему ненавижу его. Но симпатия проходит так же быстро.
-Я был там, хорошо? Его голос звучит умоляюще, глаза умоляют. Эти искренние голубые глаза, в которые так легко поверить. “Черт возьми, я, вероятно, все еще такой. Или была бы такой, если бы не ты. Мы злимся и грустим и не знаем, куда направить это, кроме как на себя. Мы пытаемся стать кем-то другим. Кто-то, кто не носит с собой эту боль ”.
Я качаю головой, волна изнеможения накрывает меня. Я больше не чувствую кайфа. Просто устал и совершенно трезв.