– Ничего не может быть плохого в том, что ты собираешься провести отпуск вместе со своим женихом, – учти, что не просто с парнем, который ухаживает за тобой, а именно с женихом, – особенно, если ты и впрямь собираешься выйти за него замуж в самое ближайшее время.
– У тебя это звучит ещё более подозрительно, чем у меня.
– В таком случае это означает только то, что у тебя на уме ещё более грязные мысли, чем у этого твоего деканата.
– Можно подумать, что твои мысли просто сверкают белизной и непорочностью.
Клинг рассмеялся.
– Это бесспорно, – сказал он.
– Все равно это не сработает.
– В таком случае налей-ка мне ещё стаканчик и мы потом погрузимся в обдумывание всяких военных хитростей.
Клер снова наполнила стаканчики.
– Итак, за военные хитрости, – произнесла она краткий тост.
Оба они опрокинули стаканчики и она снова наполнила их.
– Само собой разумеется, мы могли бы сказать им, что ты ждешь ребенка.
– В самом деле?
– Конечно. И что тебе во время сессии придется лечь в.больницу на обследование и поэтому ты вынуждена попросить у них разрешения сдать экзамены досрочно. Ну как, убедительно?
– Да уж, ничего не скажешь, – сказала Клер. – Деканат будет просто в восторге от такого известия. – Она залпом выпила содержимое стаканчика и тут же наполнила его снова.
– Не очень-то нажимай на спиртное, – посоветовал ей Клинг.
Он выпил свою порцию и знаком попросил наполнить стакан снова.
– Нам нужна сейчас ясная голова. Вернее, головы.
– А что если... – начала задумчиво Клер.
– Да?
– Нет, это тоже не годится.
– Да ты хоть скажи, а потом вместе решим.
– Нет, нет, это не сработает.
– А что именно?
– Ну, просто мне пришло в голову – а что, если бы нам и в самом деле пожениться, а потом сказать им, что мне придется пропустить экзамены, потому что я уезжаю в свадебное путешествие. Ну, как ты думаешь?
– Если ты говоришь это с целью напугать меня, – сказал Клинг, – то ничего у тебя не выйдет.
– Но я все время считала, что ты хотел дать мне возможность закончить образование.
– Именно этого я и хочу. Так что не искушай меня другими возможностями.
– О’кей, – согласилась Клер, – Ух ты, я чувствую, что ром уже ударил мне в голову.
– Покрепче держи себя в руках, – сказал Клинг.
Он некоторое время молча обдумывал что-то, потом изрек:
– Принеси-ка мне ручку и листок бумаги.
– Зачем?
– Будем составлять письмо к декану, – сказал Клинг.
– Ну, хорошо, – согласилась Клер и направилась через комнату к стоявшему у стены секретеру. Клинг проводил её взглядом.
– И, пожалуйста, не верти так задницей, – сказал он.
– А ты старайся сосредоточиться на предстоящем труде и не отвлекайся на постороннее, – сказала Клер.
– Ты не посторонняя. А кроме того, ты – труд всей моей жизни.
Клер рассмеялась и снова вернулась к нему. Она опустила ему руки на плечи, а потом неожиданно поцеловала в губы.
– Нет, знаешь, ты лучше принеси все-таки бумагу а и ручку – на всякий случай, – сказал он.
– Ладно, принесу, на всякий случай, – ответила она.
Она снова направилась к секретеру и он снова проводил её взглядом.
На этот раз она возвратилась с двумя листками почтовой бумаги и авторучкой.
Клинг положил листки на кофейный столик и задумался, вертя ручку в руках.
– А как зовут вашего декана? – спросил он.
– Какого? У нас их несколько.
– Ну того, который ведает каникулами.
– Такого у нас нет.
– А всякими разрешениями, касающимися ваших занятий?
– Энн Кейл.
– Она мисс или миссис?
– Мисс, конечно, – сказала Клер, – замужних деканов не существует в природе.
– “Дорогая мисс Кейл”, – проговорил вслух Клинг, начиная писмо. – Ну, как тебе нравится такое начало?
– Начало просто блестящее, – подтвердила Клер.
– “Дорогая мисс Кейл! Я пишу Вам по поводу моей дочери и Вашей студентки Клер Таунсенд. Мы обращаемся к Вам с просьбой разрешить ей начать сдачу экзаменов не в предусмотренное экзаменационной сессией время, а досрочно. Она могла бы приступить к сдаче экзаменов уже третьего июня и в течение недели завершить их”.
– Тебе нужно было сделаться писателем, – сказала Клер. – У тебя просто врожденный талант. Кстати, а какое у вас там предусмотрено наказание за подделку?
– Не будем сейчас об этом, – сказал Клинг и продолжил свое сочинительство. – “Как Вам, несомненно, известно, Клер – добросовестная и старательная студентка...” – Он приостановился – Это и в самом деле так?
– Да, я с первого же курса участвовала в самых различных конкурсах, причем не только спортивных, и почти всегда занимала призовые места, – сказала Клер.
– Надо же, не разглядел такого гения, – сказал Клинг и вернулся к письму. – Так, значит, “...Клер – добросовестная и старательная студентка и я полагаю, что на неё можно положиться в том смысле, что она не станет передавать содержание экзаменационных билетов другим студенткам, если получит к ним доступ досрочно. – Я никогда не посмел бы обращаться к Вам с подобной просьбой, если бы не стечение обстоятельств. Дело в том, что моя сестра собралась в турне по Западу с познавательными целями и турне это должно начаться с десятого июня...”
Турне по Западу! – восхитилась Клер.