– А есть тут где-нибудь поблизости китайский ресторан?
– Да тут, прямо за углом. Выглядит он, правда, как грязная дыра, но кормят там вполне прилично. Кантонская кухня. Понимаете, что значит кантонская?
– А что она говорила?
– Говорила, что там явно перекладывают специй. Это кое-что значит, не так ли?
– Продолжайте.
– Этот красавчик сказал, что он хочет сделать ей татуировку на руке. Маленькое сердечко, а внутри него буквы Н, И и К.
– Это он так сказал?
– Да.
– А почему именно эти буквы? – Кривой склонил голову набок таким образом, что пустой глазницей глядел теперь прямо в лицо Карелле.
– Да потому, что это же их имена.
– Как это?
– Ну, инициалы, я хочу сказать. “Н” – её инициал. “Н” – это Нэнси. – Карелла слушал как громом пораженный. – “И” просто значит “и”. Нэнси и Крис. Крисом его звали. Крис. А все вместе получается “НИК”.
– Черт побери! – воскликнул Карелла. – Значит, в случае с Прошек “МИК” означало Мэри и Крис. Надо же, так влипнуть.
– Что? – спросил Кривой.
– А откуда вы знаете, что его звали Крисом? – спросил Карелла.
– Она говорила. Это когда он сказал, что хочет “НИК”, она и говорит ему, а почему бы нам не поставить наши имена полностью – “Нэнси и Крис”? Вот как я узнал его имя.
– А что он на это ответил?
– Он сказал, что внутри сердечка не хватит места. Сказал, что это будет просто маленькое сердечко. Господи, да эта девочка была послушна как овечка. Захоти он сердце побольше, она наверняка тут же в лавке спустила бы штаны и разрешила колоть прямо на заднице.
– Вы говорили, что она плакала, когда вы работали?
– Да. Ревела белугой. Это очень больно.
– Вы были тогда пьяны?
– Я? Пьян? Нет, конечно, черт побери. А почему вы решили, что я мог быть пьян?
– Нет, ничего, это я просто так сказал. И что же было после этого?
– Ну я был занят своей работой, а она плакала, а потом вдруг ни с того, ни с сего её стало тошнить. Красавчик даже встревожился. Он все пытался поскорее увести её отсюда, но девчонке, видимо, нужно было проблеваться, понимаете? Поэтому я сводил её в заднее помещение. Там она навалила почти полное ведро.
– А потом?
– Он хотел сразу же увести её. Все уговаривал её пойти к нему на квартиру. Но она не хотела уходить. Она хотела, чтобы я закончил эту татуировку. Отчаянная девчонка, правда?
– И вы закончили свою работу?
– Да, хотя и мутило её непрерывно. Видно было, что она изо всех сил старается сдерживаться. – Кривой задумался, припоминая. – Ну, одним словом, работу свою я все же закончил. Отлично получилось. Красавчик расплатился со мной и они ушли.
– Они потом сели в машину?
– Ага.
– Какой модели?
– Я не заметил, – сказал Кривой.
– Вот черт, – сказал Карелла.
– Ну, что поделаешь, – сказал Кривой. – Марку машины я как-то не заметил.
– А фамилии его она не упоминала? Фамилии этого Криса?
Кривой задумался.
– Кажется, упоминала, – сказал он. – Она точно называла какую-то фамилию. Она что-то говорила о том, что скоро будет называться “миссис такая-то”.
– Постарайтесь припомнить фамилию, – попросил Карелла.
– Забыл.
– Черт побери, – снова не сдержался Карелла. Он раздраженно фыркнул, но тут же прикусил нижнюю губу. – А не можете ли вы поподробней описать его внешность? – снова попросил он, стараясь говорить как можно мягче.
– Ну, конечно, опишу все, что помню, – сказал Кривой.
– Волосы белокурые, – сказал Карелла. – Так?
– Ага.
– Прическа длинная или короткая?
– Средняя.
– Никакой особой стрижки, какие сейчас в моде?
– Нет.
– Ну, ладно, а как насчет глаз? Какого они у него цвета?
– Голубые, кажись. А может быть, и серые. Что-то вроде этого.
– А нос какой формы?
– Нормальный нос. Не слишком длинный и не курносый. Красивый нос. Он вообще очень красивый парень.
– А рот?
– Рот тоже нормальный.
– Он курил здесь?
– Нет.
– Не заметили у него каких-нибудь шрамов или родимых пятен на лице?
– Нет:
– А на теле?
– Я его не раздевал, – сказал Кривой.
– Я имел в виду заметные пятна. Может, на руках. Татуировки. У него были какие-нибудь татуировки на руках?
– Не было.
– А в чем он был одет?
– Он пришел в пальто. Дело-то происходило в феврале, сами понимаете. На нем было черное пальто. А подкладка у пальто была вроде бы красная. Да, красная и шелковая.
– А что за костюм был на нем?
– Костюм? Костюм был твидовый. Из серого твида.
– Рубашка?
– Белая.
– Галстук?
– Галстук был черным. Я ещё спросил у него, не носит ли он по кому-нибудь траур. Но в ответ он только лыбился.
– Ладно, ему было чему улыбаться, скотине. Послушайте, а вы и в самом деле не можете припомнить модель его машины? Это нам очень помогло бы.
– Я вообще плохо разбираюсь в машинах.
– А вы случайно не обратили внимание на номер?
– Нет.
– Но готов держать пари, что вы запомнили заколку на его галстуке, – сказал Карелла, тяжело вздыхая.
– Верно. Серебряная такая палочка, а на ней конская голова. Я решил даже, что тип этот наверняка играет на скачках.
– А что вы ещё о нем запомнили?
– Да я, пожалуй, уже все рассказал.
– А не говорили они, куда собираются направиться после вас?