— Карелла. А это детектив Эрнандес.
— Очень рад с вами познакомиться, джентльмены, — сказал Рэндом. — Нет ли у вас желания принять для бодрости по маленькой, или при исполнении служебных обязанностей это не дозволяется? — Он приостановился. — Это тоже, так сказать, говорится для красного словца.
— Нам не разрешено употреблять спиртное на службе, — сказал Карелла.
— Какая жалость, — протянул Рэндом. — Это просто позор и ущемление прав. Бармен, а мне, пожалуйста, еще порцию виски. Так, значит, вы по поводу фотографии в газете?
— Правильно, сэр, так что насчет этой фотографии? — сказал Карелла. — Кто этот человек?
— Этого я не знаю.
— Но я считал…
— Я хочу сказать, что я не знаю его имени. Впрочем, если быть более точным, то я не знаю его фамилии, а по имени я его как раз знаю.
— И как же его зовут? — спросил Эрнандес.
— Джонни.
— А как дальше, вы не знаете?
— Совершенно верно, сэр. Знаю, что Джонни, а как дальше — не знаю. Получается Джонни Неизвестный. — Рэндом улыбнулся. — Это я просто так говорю, понимаете? — сказал он. — О-о-о, а вот и виски. Виски — напиток мужественных. Уххх! — Он пожевал губами, поставил опорожненный стаканчик на стойку и сказал: — Так на чем же мы остановились?
— Мы остановились на Джонни.
— Да, сэр, именно на Джонни.
— Так что это за Джонни? Откуда вы его знаете?
— Я познакомился с ним в баре, сэр.
— В каком?
— Видимо, в баре “С легким паром”.
– “С легким паром”? А где это?
— На Восемнадцатой Северной?
— Так вы спрашиваете нас или рассказываете нам? — ответил Карелла вопросом на вопрос.
— Я просто не знаю, как именно называется эта улица, — сказал Рэндом, — но название бара, сэр, я точно помню, у него еще на вывеске два круга. Может, хоть это поможет вам?
— Очень может быть, — сказал Карелла. — И когда же состоялась эта встреча?
— Тут нужно подумать, — сказал Рэндом. Он нахмурил лоб и громко цыкнул зубом. — Пожалуй, мне следовало бы немножко выпить для освежения памяти, — мягко намекнул он.
— Бармен, порцию виски, — распорядился Карелла.
— О, что вы? Зря вы… А впрочем, огромное спасибо, это очень мило с вашей стороны, — сказал Рэндом. — Я думаю, что встретил его впервые за несколько дней до начала месяца. Это было числа двадцать девятого или тридцатого марта. Что-то вроде этого, но точно помню, что было это в субботу.
Карелла вытащил бумажник и достал оттуда маленький календарь в целлофановой обертке.
— Суббота приходилась на двадцать восьмое, — сказал он. — Значит, это было двадцать восьмого марта?
— Если это была последняя суббота марта, то да, сэр. Это было двадцать восьмого.
— После двадцать восьмого в марте не было других суббот, — сказал, улыбаясь, Карелла.
— Значит, мы с вами точно установили нужную дату. О! А вот и виски. Виски — напиток мужественных. Уххх! — Он опрокинул рюмку, пожевал губами и спросил: — Так на чем же мы остановились?
— Мы остановились на Джонни, — сказал Эрнандес. — Вы встретили его в баре под вывеской из двух кругов в субботу вечером двадцать восьмого марта. Продолжайте.
— Неужто вы все это записываете, сэр? — спросил Рэндом.
— Совершенно верно.
— Подумать только.
— Какого он, на ваш взгляд, возраста? — спросил Карелла. — Я имею в виду этого Джонни.
— Лет шестьдесят с небольшим, как я полагаю.
— И выглядел он вполне здоровым, как вы считаете?
Рэндом пожал плечами.
— Этого я не знаю, я не врач, понимаете ли?
— Да, да, конечно, я просто думаю, может, он часто кашлял или еще что-нибудь? Был ли у него болезненный или усталый вид? Может, у него был нервный тик или еще что-нибудь? Может, он…
— По мне, так он был здоров как бык, — сказал Рэндом, — но — это, конечно так — на первый взгляд. Сами понимаете, что я не просил его раздеться для медицинского осмотра, сэр. Я могу сказать только, что внешне, при самом поверхностном осмотре, не имея при этом специального медицинского образования, я могу предположить, что Джонни этот был здоров как бык, — Рэндом сделал паузу. — Но это только просто так говорится, сэр, — добавил он, подумав.
— Ну хорошо, — сказал Карелла, — значит, он сказал вам, что его зовут Джонни. А фамилии он не называл?
— Нет, сэр, фамилии он не называл. Простите, сэр, но при всем моем уважении к полиции, должен признаться, что разговоры с полицейскими вызывают у меня страшную жажду. Я, конечно, очень хотел бы…
— Бармен, еще порцию виски, — сказал Эрнандес. — Значит, он не назвал вам своей фамилии?