— Будем надеяться, что этот доктор прольет хоть какой-нибудь свет на нашу проблему, — сказал Карелла. — Какой там у него указан адрес в телефонном справочнике?
— Я переписал его целиком: А. Д. Мэдисон, доктор медицины, — сказал Мейер. — Дом 1163 по Тридцать седьмой улице. Маджеста.
— Это недалеко от того места, где была найдена эта девчонка, да?
— Да.
— Ты полагаешь, что она пошла туда, выйдя от врача?
— Не знаю что и думать.
— Что-то мне не верится. Она ведь собиралась встретиться с Клер в Айсоле. Едва ли она стала бы зря торчать там, в Маджесте. А кроме того, я не думаю, что ей так сразу стало по-настоящему плохо. Господи, знаешь, Мейер, у меня ум за разум заходит.
— Просто ты никуда негодный детектив, и этим все объясняется.
— Это точно. Но самое обидное, что этим ничего не объясняется, по крайней мере для меня.
Тридцать седьмая Авеню оказалась спокойной и тихой улицей, с богатыми особняками, украшенными портиками с колоннами и отгороженными от тротуаров солидными коваными оградами. Общее впечатление от нее было — покой и достоинство. Такая улица вполне могла бы находиться где-нибудь в Бостоне или в Филадельфии — тихая и спокойная улица, надежно укрытая от шума и суеты двадцатого века. Впечатление это, однако, на поверку оказывалось ложным. Как-никак, именно на этой улице проживал некий доктор А. Д. Мэдисон, промышлявший незаконными абортами.
Нужный им дом был расположен в самом центре квартала. Солидный кирпичный особняк, почти ничем не отличающийся от соседних домов, с такой же невысокой кованой оградой и с такими же точно белыми ступенями, ведущими к входной двери, выкрашенной в светло-зеленую краску. Прямоугольная бронзовая табличка была расположена прямо над бронзовой кнопкой звонка. На табличке была выгравирована надпись: “А. Д. Мэдисон, доктор медицины”. Карелла позвонил. Здесь помещалась приемная врача, а это означало, что дверь не заперта. Поэтому, позвонив и не дождавшись ответа, он нажал на бронзовую ручку, и они с Мейером оказались в большом вестибюле. В дальнем углу стоял письменный стол, а за ним, у стены — полки с книгами. Стены приемной были оклеены дорогими обоями, а на одной из них даже красовалась репродукция Пикассо и пара еще каких-то картин. Низкий журнальный столик был завален свежими номерами газет и журналов.
— Можно подумать, что тут никого нет, — сказал Карелла.
— Сестра, наверное, зашла в кабинет, — отозвался Мейер.
Они стали ждать. Через несколько секунд послышались приглушенные шаги, доносившиеся из длинного коридора, ведущего к приемной, и в комнату, приветливо улыбаясь, вошла блондинка. На ней был белый халат и белые туфли. Волосы были стянуты на затылке в тугой узел. У нее было приятное правильной формы лицо с проницательным взглядом больших голубых глаз. Ей было наверняка лет сорок, но выглядела она молодой дамой с приветливой улыбкой и умным взглядом голубых глаз.
— Что вам угодно, джентльмены? — спросила она.
— Здравствуйте, — сказал Карелла. — Скажите, пожалуйста, не могли бы мы видеть доктора Мэдисона?
— Да?
— Он у себя? Женщина улыбнулась.
— Насколько я понимаю, вы не записаны на прием сегодня? — спросила она.
— Нет, не записаны, — сказал Мейер. — Так доктор у себя?
— Да, доктор у себя, — снова улыбнулась женщина.
— В таком случае, доложите, пожалуйста, ему о нашем приходе.
— А не могли бы вы сказать о цели вашего визита?
— Это связано с полицией, — неопределенно ответил Мейер.
— Да? — Тонкие брови женщины чуть приподнялись. — Так, понятно. — Она на мгновение задумалась. — А что… а каким образом это связано с полицией?
— Мы пришли сюда по делу чисто личного порядка и предпочли бы разговаривать с самим доктором, если, конечно, вы не возражаете.
— Боюсь, что вам придется изложить суть дела мне, поскольку вы и разговариваете с “самим доктором”.
— Что?
— Доктор Мэдисон — это я.
— Вы — доктор Мэдисон?
— Да, — утвердительно кивнула она. — Так что же вам нужно, джентльмены?
— Я полагаю, нам лучше побеседовать с вами в кабинете, доктор.
— Почему? Сестра сейчас отпущена на обед, и до двух часов у меня никто не записан. Мы спокойно можем поговорить и здесь. Надеюсь, разговор не займет слишком много времени, не так ли?
— Ну, видите ли, это будет зависеть…
— А в чем дело? Кто-то не сообщил о пациенте с огнестрельным ранением?
— Нет, на этот раз вопрос несколько сложнее, доктор Мэдисон.
— Да что вы?
— В том-то и дело. — Карелла набрал воздуха в легкие и спросил: — Доктор Мэдисон, признаете ли вы, что вами в прошлую субботу был произведен незаконный аборт девушке по имени Эйлин Гленнон?