— Берусь доказать вам это, — сказал Парсонс. — Давайте для пробы сыграем ещё разок-другой.
— А мне казалось, что кто-то здесь возражал против загула на всю ночь, — сказал О’Нейл с явным подозрением в голосе.
— А мы на кон поставим по нескольку долларов, ладно?
— Я и так проиграю, — сказал О’Нейл.
— А почему бы нам и в самом деле не проверить теорию Чарли? — вставил свое Джемйсон.
— Конечно, — сказал Парсонс. — У меня тут при себе есть некоторая толика денег. Давайте теперь проверим, насколько быстро вы успеете вытрясти их из меня, если будете пользоваться моей теорией. — Он обернулся в сторону Джемисона. — У вас ведь тоже найдутся какие-нибудь деньги, правда, Эллиот?
— У меня примерно двести пятьдесят долларов, — сказал Джемйсон. — Я вообще не люблю носить при себе крупные суммы. Мало ли что может случиться.
— Это разумно, — сказал, кивая, Парсонс. — Ну, и что вы на это скажете, Фрэнк?
— Ладно, ладно, так в чем же состоит эта ваша теория?
— Просто сконцентрируйтесь на том, что вы должны выиграть, вот и все. Думайте изо всех сил. Говорите себе: “Я обязательно выиграю, я выиграю”, вот, собственно, и все.
— Ничего из этого не получится, но я не отказываюсь. Так по сколько мы поставим?
— Давайте для начала по пятерке, — предложил Парсонс. — А для быстроты мы можем установить, такие правила. Проигрывает тот, кто будет в одиночестве. Он-то и отдаст остальным по пять долларов. Ну как, пойдет?
— Получается, по-моему, немного накладно… — начал было Джемисон.
— А по-моему, просто отлично, — сказал О’Нейл.
Парсонс подмигнул Джемисону, тот ответил ему незаметным кивком.
— Ну что ж, можно и рискнуть, — сказал Джемйсон. И игра началась.
О’Нейл проигрывал с завидным постоянством. Потом, по-видимому, для того, что бы игра не выглядела слишком уж подозрительной, начал понемногу проигрывать и Джемисон. Игра велась молча. Их столик находился в углу, и к тому же от зала их прикрывала стена из волнистого стекла. Да и в любом случае, едва ли кто-нибудь мог здесь потребовать, чтобы трое мужчин прекратили эту довольно невинную забаву.
Они подбрасывали монетки, ловили их и хлопали об стол, прикрывая ладонью, потом открывали и передавали друг другу деньги. О’Нейл успел уже проиграть около четырехсот долларов. Проигрыш Джемисона составлял около двухсот. Парсонс часто подмигивал Джемисону, давая понять, что все идет по плану. О’Нейл продолжал жаловаться на невезение, обращаясь теперь все чаще к Джемисону, который проигрывал теперь почти наравне с ним.
— Эта его чертова теория, похоже, помогает исключительно ему, — говорил он.
Игра продолжалась.
Теперь Джемисон почти вовсе не проигрывал. Проигрывал один только О’Нейл, который мрачнел все больше и больше. Наконец он прекратил игру и злобно уставился на своих партнеров.
— Ну-ка, выкладывайте, что здесь происходит? — сказал он.
— А в чем дело? — невинно поинтересовался Парсонс.
— Я спустил уже около шестисот долларов. — Повернувшись к Джемисону он спросил. — А вы сколько проперли?
Джемисон прикинул в уме примерную сумму.
— Долларов двести тридцать — тридцать пять, что-то в этих пределах.
— А вы? — спросил О’Нейл у Парсонса.
— Так я же выигрываю, — сказал Парсонс.
О’Нейл уставился на своих двух партнеров не предвещающим ничего хорошего взглядом.
— Послушайте, а не сговорились ли вы тут вытрясти из меня мои денежки? — спросил он.
— Вытрясти? — переспросил Парсонс.
— А откуда мне знать, может, вы давно сработавшаяся пара, которая занимается шулерством. Что вы на это скажете? — спросил О’Нейл.
Джемисон с трудом удерживался от того, чтобы не расхохотаться прямо ему в лицо. Парсонс снова незаметно подмигнул ему.
— С чего это вы такое решили? — спросил Парсонс.
О’Нейл резко поднялся.
— Я пойду за полицейским, — сказал он.
Улыбка тут же слетела с лица Джемисона.
— Послушайте, — сказал он, — не кипятитесь. Мы ведь, собственно…
Парсонс, наслаждаясь тем, что у него в кармане лежат двести тридцать пять долларов Джемисона и шестьсот — О’Нейла, чувствовал себя уверенно.
— Не стоит лезть в бутылку, Фрэнк. Игра есть игра.
— А к тому же, — сказал Джемисон, — мы всего лишь… — Парсонс предупреждающе положил руку ему на рукав и снова подмигнул. — В игре, Фрэнк, нужно все-таки иметь везение, — сказал он О’Нейлу.
— Везение везением, а жульничество это и есть жульничество, — сказал тот. — Я иду за полицейским. — И он пошел прочь от стола.