За спиной у него распахнулась дверь, и в ночной мир стали вываливаться замедленные фигуры пропитанных горилкой москвичей.
Устремленному Диру Сергеевичу было не до них, ему главное было не рухнуть, потому что почва Украины сопротивлялась его стремлению настичь молчаливую официантку. С разбегу вцепившись в угол хаты, москаль выглянул из-за него и увидел, что его избранница поднимается на низенькое крыльцо. Собрав все силы, он прошептал ей вслед, окутывая замедленное слово белым дыханием.
– Ле-е-эся!
Она замерла и повернулась, не ставя ведро на крыльцо. Дир Сергеевич принял это за согласие на разговор и, мучительно стараясь держаться вертикально, зашагал к ней. Пересек освещенное пятно земли усыпанной соломой, схватился за столб, подпирающий крылечный навес. Лица девушки он почти не видел. Но ему это было и не обязательно, ему было важно, что его слушают. И он торопливо заговорил о том, что одинок, но в то же время богат, что, увидев ее, Лесю, он понял, что только одна она ему нужна и поэтому она должна поехать вместе с ним. Чем дальше он забирался в своих откровениях, тем несуразнее была его речь. Он говорил о том, что не молод, но, однако же, ведь и не стар и что если Леся согласится, то будет спать на золоте, а есть на чистом шелке, а уж черевичек у нее будет целый магазин. Да, тут восхитительные ночи, но он устроит ей ночи еще восхитительней, и пусть она не сомневается, что деньги у него есть.
Его речь была прервана лишь внезапным водопадом ледяной воды, хлынувшим из темноты. Его чуть было не сбило с ног, но устоял, и даже бодро фыркнул, освобождая переполненные ноздри. И не вскипел, как вроде должен был бы, а сказал укоризненно:
– Леся, не лейся!
– Я не Леся, а Наташа, – сказала девушка с пустым ведром. И это немного расстроило ухажера. Он уже начал привыкать к мысли, что его избранница немая, что могло бы быть большой изюминкой в хохлушке.
– Ты меня обманула, а я честный. Я звал тебя к себе, так вот визитка.
Дир Сергеевич не без труда извлек из нагрудного кармана пиджака свою карточку, повертел ею в воздухе, и поскольку ее не спешили принять, сунул ее в пустое ведро. Потом сказал:
– Все, я баиньки.
И куда-то пошел в поисках то ли ночлега, то ли каких-то новых впечатлений.
Господа москвичи потеряли своего шефа. Громко недоумевали, куда он мог пропасть тут между тремя хатами. Им было неизвестно, что сильным душевным порывом его вынесло с территории экзотического хутора в голую степь, где он петляет в сырой темноте, обуреваемый алкогольными образами.
Потерять еще и второго правительствующего брата, это было бы слишком для «Стройинжиниринга», поэтому господа ответственные работники нервно забегали, вытряхивая из голов горилочные пары. Оба шофера к ним подключились. Суетилась и обслуга.
– Свету, нет ли здесь какого-нибудь свету!! – пискляво требовал Бурда.
Четыре мощные фары ударили горизонтальными столбами в разные стороны заповедного места. Отворили все двери, кто-то выскочил с головней, добытой из печи, но обжегся и зашвырнул головню в темноту, матерясь.
Конечно, Дира Сергеевича скоро нашли. Он хоть и увлекся в сторону от хутора, но не так чтоб слишком далеко. Обнаружился на какой-то стерне, в гипнотическом состоянии, руки в карманах, голова на груди. Медленно качался и бормотал какое-то одно словосочетание. Когда прислушались, разобрали: «гетера Эсмеральда, гетера Эсмеральда».
Значительно больше, чем бессмысленная речь, поисковиков озадачил тот факт, что шеф был абсолютно мокр. Рыбак тут же отдал ему свой пиджак, против опасного ночного ветра. И Дира Сергеевича повлекли к машине.
– Заводи! – скомандовал Елагин Василию.
В тот самый момент, когда началась погрузка беглого тела, кто-то из работников хуторского ресторана врубил «иллюминацию», состоявшую из двух прожекторов, направленных вверх, прямо на трубу той хаты, где гулял «Стройинжиниринг». Мгновенно пришедший в себя шеф ткнул в ту сторону пальцем, где сходились два луча, и закричал:
– Черт! Глядите, черт! черт!
На трубе действительно сидел скрюченный чертяка, с рогами, мерзким хвостом, похабно оскаленной пастью.
– Украина не сука, Украина – черт!
Елагин вздохнул, силой пропихнул шефа внутрь салона, забрался сам и скомандовал:
– Трогай.
– Ты что, майор, не пугай, там что – ничего нет!? Это что белочка, раз чертей вижу?
– Нет, Дир Сергеевич, вы правы, черт там есть. Он там всегда сидит.
– Вот видишь!
– Из фанеры, на шесте. Он уже был, когда мы подъехали. В профиль его не видать. А теперь прожектора на него направили. Это они для колорита. Луна, горилка, черт…