— Патроны кончились! — крикнул вдруг Семён.
Я долго не колебался и приказал:
— Демид, отдай свои и бегом в блиндаж! Тащи пулемёт и ранец с магазинами!
Боец на миг замешкался, но тут же выбрался из окопа и рванул через лес к блиндажу. Семён продолжил отстреливать нихонских пехотинцев, вели по ним огонь и со стороны нашей основной траншеи, и от ближнего окопа третьего отделения, но хлопавшие вразнобой винтовки совершенно точно атаку остановить не могли.
Я мысленно выругался и усилием воли вогнал себя в состояние резонанса. И всё бы ничего, но привычного ощущения всесилия отнюдь не испытал.
Дальше-то что? Что мне теперь делать? Энергия — не панацея!
Сама собой пришла мысль о молнии, но всерьёз эту идею даже рассматривать не стал, поскольку электрическими разрядами стальных самоходных монстров было не пронять. У меня вполне бы хватило сил поднять многотонные боевые машины в воздух и уронить обратно или попросту перевернуть, но для такого трюка требовалось подпустить их на расстояние в полтора — два десятка метров. А с такой дистанции — не выгорит.
Проклятье! Фокусировка оставалась моим слабым местом, я даже резким скачком давления спрятавшийся внутри железных коробок экипаж покуда прикончить не мог! Не сумел бы ограничить область воздействия внутренностью танка, да и потери энергии вышли бы чудовищными…
Гусеничные машины форсировали речушку, их курсовые пулемёты принялись давить огнём моих подчинённых, несколько раз пули срезали ветки и у нас над головой. Энергия вливалась, вливалась и вливалась в меня, удерживать её становилось всё сложнее и сложнее, а я никак не мог определиться с подходящим воздействием.
Невольно позавидовал выучке пирокинетиков, которые запулили на две сотни метров невероятный по насыщенности энергией плазменный шар, и вдруг — осенило!
Я вспомнил, как при покушении на профессора Палинского прожог дверцу броневика выплеском плазмы, вот и зачерпнул побольше энергии, дабы на резком выдохе проделать необходимую очерёдность действий.
Напряжение! Ионизация! Нагрев! Давление!
Плазменный выброс ударил прямым будто спица огненным копьём и ударил совершенно не туда, сплавив землю метрах в десяти перед левым танком.
Недолёт!
Напряжение! Ионизация! Нагрев! Давление!
На этот раз целился я с особенным усердием, и луч почти зацепил башенку боевой машины, но именно что — почти. Он разминулся с ней на какой-то жалкий метр и сжёг случайно попавшегося на пути пехотинца.
Перелёт!
По нашему окопчику начали бить пулемёты, но я вошёл в раж и хрипло выдохнул:
— Получай!
Недолёт, перелёт… Ну же!
Увы, из-за усилившегося обстрела с третьим выбросом я откровенно поспешил, он ушёл в сторону и вскипятил воду в речушке. Столб пара к небу так и ударил!
Хлестанула по брустверу очередь, взбила землю и раскидала мелкие камушки, запорошила пылью глаза, а дальше танки как по команде остановились, их башни синхронно повернулись и взяли на прицел наше укрытие, я спешно присел, дёрнул к себе за рукав Семёна.
— Берегись!
Боец как-то мягко соскользнул с бруствера и завалился на дно окопа, я разглядел окровавленную дыру посреди его лба, а потом — жахнуло! Раз и другой!
Уши словно заткнули ватными пробками, а в глазах на миг потемнело, но каким-то чудом я не вывалился из резонанса, энергетический волчок внутри меня лишь дрогнул и тут же выровнялся, продолжая с каждой секундой всё ускорять и ускорять своё вращение. Сверхсила переполняла меня, а я попросту не мог придумать, каким образом её задействовать.
Ёлки зелёные! Да я даже головы над бруствером поднять больше не мог! Пули над окопом так и свистели, а ещё громыхнул новый взрыв, забросало комьями земли и сосновой корой.
Впрочем, вспышки плазменных выбросов и без того уже демаскировали мою нынешнюю позицию, и я бросил осторожничать, начал стравливать сверхсилу и развеивать её в пространстве вокруг окопа. Тело словно задеревенело, но, как обычно и случалось во время резонанса, на меня снизошла необычайная ясность мысли — потому-то, когда приподнялся над бруствером, то без всякого труда лишил кинетической энергии сразу пяток пуль и даже не особо на это действо отвлёкся.
Одного быстрого взгляда хватило, чтобы оценить диспозицию, и я вновь присел на дно окопа. Противнику оставалось продвинуться вверх по косогору ещё метров сто — сто пятьдесят, а дальше нас просто сомнут. Нет, накоротке я дам им прикурить, да только против такой оравы точно не выстоять!