А завязался тот узелок и впрямь давненько, почти полвека минуло, как умер великий литовский князь Ольгерд и встал вопрос - кому теперь править Литвой. Господи, где ж теперь эти два молодых парня, кузены-одногодки, лучшие друзья с малых лет - Витовт и Ягайло? Да ладно, что там сокрушаться - куда делись? Ответ известен. Жизнь пережевала.
И имен-то тех парней уже не осталось, потеряли оба родительские прозвища в своей буйной жизни, сменяли их на другие, а те на третьи в своих многочисленных интригах, да переходах из одной веры в другую. Он, Витовт, сначала Вигандом стал, когда первый раз католичество принял и священных ужей на Христа распятого сменял. Потом в Александра перекрестился, когда православным был, затем обратно в латинскую веру ушел, но имя уже менять не стал - сколько можно. Да и Ягайло не Ягайло давно. Сначала из Ягайлы Яковом православным выкрестился, а нынче вон - Владислав II, король польский.
Великий князь Кейстут. Гравюра А. Пеньковского, 1838 г.
Но это все потом было, а когда узелок завязывался... Тогда старый Кейстут уважил волю брата Ольгерда, как уважал всегда. Слушался его при жизни, не изменил этому обычаю и после смерти. Литовцы придерживались русской системы наследования - по старшему в роду. Несмотря на то, что старшим после смерти брата оставался именно Кейстут, и по всем законам великокняжеский стол отходил ему - старый защитник Литвы не пошел наперекор воле брата, и признал над собой власть ольгердова любимца, старшего сына от второго брака, Ягайлу. Сводные братья Ягайлы - и те на дыбы встали, что поперек всех обычаев Ольгерд власть передал. Обиженный властитель Полоцка, Вигунд, четвертый ольгердов сын, так в открытую наперекор пошел, не захотел уступать старшинства младшему брату. Но никто его в том мятеже не поддержал, даже родные братья, вот и пришлось ему, лишившись своей волости, бежать из Литвы.
Все тогда смолчали, что уж о нем, Витовте, говорить. Ягайло был ему лучшим другом - хоть и не родной, двоюродный брат, да одногодок, росли вместе...
Но вскоре, похоже, все о том молчании пожалели. Несмотря на то, что именно поддержка Кейстута, с его безграничным авторитетом в Литве и Жмуди, помогла Ягайле в борьбе с братьями и дала возможность утвердиться на великокняжеском столе, в благодарностях тот не рассыпался. Скорее наоборот - популярность «литовского заступника» Кейстута стала тревожить молодого князя, и он заключил тайный договор против дяди с Тевтонским орденом. Вот только взять матерого волка было не так просто - Кейстут об измене прознал, внезапно напал на Вильно, захватил Ягайлу и сам занял великокняжеский стол. И не кто иной, как Витовт, тогда упросил отца помиловать лучшего друга. Ягайлу не только оставили в живых, но и вернули отцовские родовые земли: Крево и Витебск. Вскоре, однако, оклемавшийся Ягайло теперь уже в открытую поднялся против дяди. Для Кейстута, всю свою жизнь положившего на защиту Литвы, не было ничего страшнее гражданской войны, ситуации, когда одни литовцы убивали других.
Бирута. Гравюра А. Пеньковского, 1838 г.
Возможно, поэтому он так легко попался на незатейливый крючок - согласился на предложение племянника встретиться для переговоров. Вот только встреча обернулась навалившимися бойцами, позорным пленом и заключением в Кревском замке. И там старый литовский герой был удавлен в своей камере по приказанию Ягайлы, а вслед за этим была утоплена и его жена, Бирута. Витовта, заключенного в Кревский замок вместе с отцом, без сомнения, ждала та же участь. Но переведенный в Вильно молодой Кейстутьевич впервые показал зубы, совершив дерзкий побег. Переодевшись в платье служанки своей жены, Витовт ускакал к своему зятю, князю мазовецкому Янушу, а затем ушел в Пруссию, во владения Тевтонского ордена. Заручившись поддержкой Великого магистра, он отправился поднимать на мятеж боготворившую его отца Жмудь, и вскоре в Литве вновь заполыхала гражданская война.
Читатель уже ждет напрашивающегося финала - молодой герой мстит за отца, убивает вероломного брата и возвращает себе корону. Но жизнь - не рыцарский роман, в ней все обычно сложнее и страшнее. Завязавшийся тогда узелок не развязал никто, напротив, Витовт и Ягайло навязывали все новые и новые петли, запутывая плетение все сильнее и сильнее.
Войцех Герсон, «Кейстут и Витовт в плену у Ягайло», 1873 г.
Дальше в жизни Витовта было много всего - тюремные заключения и отчаянные побеги, громкие победы и проигранные битвы, предательство союзников и собственные предательства. Молодой князь не только выжил, но и стал властителем великого государства.
Обоюдное уважение, возникшее между Польшей и Литвой после хорошей драки, закончилось 14 августа 1385 Кревской унией, то есть объединением. Ягайло женился на королеве Ядвиге, занял древний престол польских королей, а Польша с Литвой должны были слиться в единую страну. И не кто иной, как он, Витовт, вытащил тогда едва не поглощенную Литву из под польского влияния, и, встав во главе родной земли, сделал ее фактически независимым и очень сильным государством. Вот только заплатить за это ему пришлось цену, которую далеко не всякий решился бы выложить.