Великий князь Литовский, Русский и Жемойтский Витовт-Александр. Портрет XVIII в. из брестского монастыря августинов.
Теперь же дело обстояло совершенно иначе - на московском престоле сидел пацан, от которого проку было никакого, а реально всем управляла княгиня Софья, его собственная дочь. Если же приплюсовать сюда назревающую смуту и претензии на престол Юрия Звенигородского, то вывод напрашивался самый тривиальный - главный соперник Литвы в деле собирания русских земель, Московское княжество, временно вышло из игры.
Не сыграть при столь благоприятном раскладе Витовт просто не мог, и он начинает активную деятельность во всех пока еще неподконтрольных ему русских княжествах - Пскове, Новгороде, Твери и Рязани.
Первым под раздачу угодил Псков. Еще в год смерти Василия Дмитриевича, в 1425 году, литовский властитель обратился к извечному противнику «скобарей», Ордену, с предложением о совместном военном походе против Псковского княжества. Верховный магистр Ордена предложения не принял, но эта идея явно запала Витовту в душу. На следующий год он повторяет свое предложение, вновь получает отказ, но на сей раз особо не расстраивается. Миролюбивая позиция рыцарей уже не имела значения - собрав за год большие силы, Витовт, похоже, решил, что справится и самостоятельно.
Силы и впрямь были изрядные - кроме литовских и русских полков, в псковский поход в войске Витовта шли польские, чешские и румынские воинские соединения, усиленные ордой потерявшего власть татарского хана Улу-Мухаммеда, который перешел на службу Литве.
Эта задержка для концентрации сил не случайна - как я уже упоминал, несмотря на то, что Псковское княжество было самым маленьким в «татарской Руси», псковская дружина считалась одной из лучших. Все остальные достаточно долго прятались за широкой спиной татар, и воевать фактически разучились. А Пскову много лет приходилось сдерживать орденский «Дранг нах Остен», вот «скобари» и накопили воинский опыт, которым мало кто мог похвастаться тогда в Северо-Восточной Руси.
Ситуация усугублялась тем, что все потенциальные союзники Псков банально бросили на произвол судьбы. Новгородцы, «старшие братья» псковичей, никакой подмоги не прислали, несмотря на отчаянные просьбы. Более того - новгородский посол все это время находился в стане Витовта, но не помог «меньшим» ни словом, ни делом. Есть, правда, известный рассказ про московское посольство во главе с князем Лыковым. Тот якобы прибыл в ставку Витовта, и предъявил от имени великого князя Василия претензию: «Зачем это ты так делаешь вопреки договору? Вместо того чтобы быть тебе со мною заодно, ты мою отчину воюешь и пустошишь». Витовту после этой выволочки от малолетнего внука стало стыдно, и он заключил мир с псковичами.
Одна беда - все эти рождественские истории со счастливым концом есть только в поздних московских летописях, псковские же летописи о московском посольстве не упоминают ни словом. Поэтому почти наверняка мы имеем дело с творчеством средневековых московских имиджмейкеров.
Так что псковичи остались с Литвой один на один. Военные ресурсы двух княжеств были несопоставимы, поэтому единственный шанс «скобарей» был - бить так, чтобы ужаснуть противника, посеять в нем страх с самого начала. Что и произошло. Через месяц после официального объявления войны, в августе 1426 года, авангард этого интернационала, собранного Витовтом, подошел к стенам псковского города Опочки. Город казался покинутым. Когда литовское войско бросилось к неохраняемым, казалось, воротам, пытаясь взять крепость сходу, псковичи подрезали веревки, на которых держался мост перед городскими воротами. Мост рухнул, и ратники Витовта посыпались на вбитые под мостом колья.
Псковичи ринулись на вылазку, и все из нападавших, кто выжил, попали в плен. Вскоре они пожалели, что не погибли сразу. Историки обычно многозначительно умалчивают о подробностях того, что сделали с нападавшими в Опочке, отделываясь общими фразами вроде «жестоко и позорно изувечили». Летописцы были откровеннее - с пленных живьем содрали кожу, отрезали гениталии, вбили их в рот и в таком виде выставили на стену.
Все кончилось плохо - старик не испугался. После этой неудачи Витовт отошел от Опочки и осадил другой псковский город - Воронач, под которым стоял три недели, уже не решаясь на штурм, а методично разбивая стены. Война могла затянуться, потому что все предложения псковичей о мире Витовт по понятным причинам пропускал мимо ушей. По всему Псковскому княжеству развернулись локальные схватки - то семитысячное литовское войско перехватит полутысячный псковский отряд, пробирающийся в город Котельну, то, напротив, псковичи побьют татарские разъезды Литвы.