Прозвище «отребье» обидно, но увы, вполне справедливо. Да, неприятно осознавать, что твои предки когда-то представляли собой весьма жалкое зрелище. Не верите мне, поверьте нашему «первому историку и последнему летописцу» - Николаю Карамзину.
«Нравственное унижение людей. Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая Татар, более обманывали и друг друга; откупаясь деньгами от насилия варваров, стали корыстолюбивее и бесчувственнее к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов. От времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты (период самый несчастнейший!) отечество наше походило более на темный лес, нежели на Государство: сила казалась правом; кто мог, грабил; не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; татьба сделалась общею язвою собственности»[1].
Деградация всегда неприглядна, именно поэтому, думается, российские историки и стеснялись большей частью называть все своими именами.
Меж тем - чего стесняться? Главное ведь не то, кем ты был. Сдается мне, каждый человек найдет в своей жизни период, о котором он не будет рассказывать внукам у камина. Главное - кем ты стал. А здесь результат известен:
«Человек, преодолев жестокую болезнь, уверяется в деятельности своих жизненных сил и тем более надеется на долголетие: Россия, угнетенная, подавленная всякими бедствиями, уцелела и восстала в новом величии так, что История едва ли представляет нам два примера в сем роде»[2].
Но начинать рассказ, думается, надо все-таки не с выздоровления, а с кризиса, ему предшествовавшего. Тогда станет понятнее, каких сил стоило отребью превратиться в народ, и сделать из бандитского «темного леса» одно из самых заметных государств на планете Земля. Тем более что события того времени были беспрецедентны даже для нашей истории, никогда особой благостностью не отличавшейся.
Поэтому расскажу я не про царствие создателя России Ивана Третьего, когда-то первым получившего прозвище Великий (лишь два российских монарха удостоились его позже - Петр и Екатерина), а ныне практически забытого «благодарными» потомками. Начнем мы с его отца, московского князя Василия Васильевича...
Глава вторая, в которой говорливый автор наконец-то начинает повествование
Помните великолепный рассказ Георгия Шаха «И деревья, как всадники...»? Дело происходит в далеком будущем, где один страстный любитель литературы решает возродить интерес к незаслуженно забытым произведениям. Способ для этого он выбрал весьма оригинальный - издавал забытую классику под своим именем и, естественно (произведения-то гениальные), имел оглушительный писательский успех, стал живым классиком.
Вот и у меня был искус - написать роман в стиле фэнтези, но ни одного эпизода не придумывать самому, а все беззастенчиво списать из нашей же родной истории. А что - вполне могло сойти с рук...
Антураж, судя по всему, мало кому известен в своем реальном виде, надо просто народы и государства переименовать, да малость скорректировать имена главных действующих лиц. Самое заманчивое - ничего выдумывать не пришлось бы, ни единого лишнего эпизодика!
Литературное произведение, как известно, всегда «про реальную жизнь, но только гораздо интереснее» - а иначе бы никто и читать не стал. Но иногда реальная жизнь подкидывает такие сюжеты, что никакого приукрашивания не требуется, скорее уж наоборот - автора обвинят в неумеренном нагнетании страстей. Берем одну полузабытую распрю между двумя княжескими родами и получаем готовый сериал с шекспировским накалом страстей в духе мартиновской саги «Песнь льда и огня», более известной по сериалу «Игра престолов».
И была бы у нас эдакая «Песнь о несчастном Слепце и трех братьях - Косом, Силаче и Красавчике»...
***
Вася был поздним ребенком.
Когда он родился, его отцу было уже 44 года, мама тоже была немолода, поэтому появлялся на свет Вася очень трудно, долго и мучительно - мать едва не умерла родами. На таких детей родители обычно, что говорится, «не надышатся». Но Васю они должны были любить просто неимоверно.
Мало того, что он был «последыш» - до этого у супругов один за другим умерли четверо сыновей, причем троих снесли на кладбище в первый же год после рождения. Четвертый же, папина гордость, наследник-красавец, уже выросший и женатый, сгорел от болезни за несколько дней на глазах у почерневших родителей. Можете теперь себе представить, что для них значило рождение Васи.