Параллельно с этим, он некоторое время проработал сотрудником Московского архива Министерства юстиции (МАМЮ)[205]. Здесь с января 1897 г. по май 1898 г. Готье работал в описательном отделении и занимался разбором столбцов Московского стола. Вероятно, именно тогда у историка сформировался устойчивый интерес к архивной теории и практике. 29 декабря 1896 г. он избирается членом Археографической комиссии Московского археологического общества[206].
В 1897 г. начинающий ученый совершил поездку в Швецию для ознакомления с работой архивных учреждений, хотя впоследствии и признавался: «Цель моего посещения Стокгольма была скорее туристической»[207]. Историк посетил стокгольмский и несколько провинциальных архивов. Кроме изучения шведского архивного опыта, он намеревался найти документы по русской истории. Поиски увенчались успехом, и Готье напечатал несколько наиболее интересных источников в российских научно-исторических изданиях[208].
По впечатлениям от поездки он опубликовал в 1898 г. статью о работе Стокгольмского государственного архива, которая в 1911 г. была снова перепечатана[209]. Подчеркнув, что «судьба архивоведения в Швеции тесно связана с историей Стокгольмского государственного архива»[210], ученый подробно рассмотрел историю, материальное обеспечение деятельности архива, систему хранения и режим доступа к документам. В статье он выступил сторонником централизации архивного дела, поскольку считал, что четкая, централизованная система функционирования архивохранилищ как центральных, так и провинциальных будет способствовать их развитию[211]. (В таком же свете историк видел и дальнейшую эволюцию архивного дела в России, что подтверждают и все его дальнейшие высказывания о путях развития отечественных архивов.) Готье подошел к проблеме архивов как профессиональный историк, которого в архивной системе интересуют в первую очередь практическая сторона дела, возможность использовать архивные богатства в научных исследованиях.
Необходимо отметить, что историк и впоследствии старался поддерживать контакты со Стокгольмским государственным архивом. В 1902 г. он снова посетил Швецию. Активную роль Готье сыграл в передаче шведскими архивистами Румянцевскому музею, куда он поступил на службу 5 декабря 1898 г.[212], источников о смоленской осаде в Смутное время. Именно его связи позволили выписать эти документы для копирования непосредственно в России, сделав их достоянием российской научной общественности. В Румянцевском музее Готье проработал более четверти века. Последовательно занимая должности ученого секретаря, хранителя Отделения древностей, библиотекаря, главного библиотекаря, заместителя директора, заведующего Отделения истории России – СССР[213]. Отзывы о работе Готье были неоднозначными. Кто-то отмечал его высокий профессионализм и заинтересованность в работе, кто-то, наоборот, халатность. Так, известный библиотекарь Н.Н. Ильин, служивший с Готье, впоследствии вспоминал: «Руководителем библиотеки Румянцевского музея состоял тогда проф. Ю.В. Готье… Отпрыск владельцев старой книготорговой фирмы на Кузнецком мосту, француз по происхождению, Готье сверкал национальным галльским остроумием, которое в частной беседе зачастую отзывалось примесью чисто русского навоза. Так, касаясь своих обязанностей по библиотеке, Готье откровенно говорил, что ему на это „наплевать“, лишь бы не тревожили. Не лишенный административных способностей и умения разбираться в людях, он следовал этой программе с успехом и безнаказанностью»[214]. Возможно, Ильина раздражало то, что Готье совмещал большое количество должностей в различных учреждениях, отдавая предпочтение научной деятельности в ущерб музеям. Иного мнения придерживался директор музеев, князь В.Д. Голицын, всегда поддерживавший ученого. При Готье вновь началось создание инвентарных описей библиотечных фондов, упорядочены журнальные и газетные фонды[215]. Историк был одним из тех, кто стоял у истоков «Общества друзей Румянцевского музея», созданного в 1913 г.[216] Параллельно с работой в музее историк преподавал в Московском университете, где, прочтя две пробные лекции на темы «Земские соборы при Грозном и их происхождение» и «Очередные задачи в изучении писцовых книг»[217], в 1903 г. занял должность приват-доцента[218].
205
АРАН. Ф. 491. Оп. 1. Д. 66;
208
209
210
212
214
Цит. по: