Во время разговора священник смещался в сторону, ненавязчиво разворачивая меня спиной к входу. Честно признаюсь, я бы ничего не заподозрил, если бы не хитринка, мелькнувшая в глазах священника. Второй урок был не последним. Мгновенное озарение заставило меня шагнуть в сторону, разворачиваясь полубоком к двери. О чужом присутствии я скорей догадался, и только поэтому не подпрыгнул, когда над ухом раздалось громогласное:
– Уважаемые, долго вы еще будете дверью мастурбировать? У меня уже голова раскалывается от ваших игр!
Игорь даже не скрывал своего разочарования. Идея научить меня всему и сразу целиком его захватила. Он же специально отодвинулся, чтобы я встал именно так, разведчик хренов! Начитался детективных романов: спиной к дверям не сидеть, осматриваться при входе. Но в этот раз я его сделал, и даже не пытался скрыть довольное выражение лица – мне было чем гордиться.
Ехидно подмигнув Игорю, мол, знай наших, я обернулся. Передо мной стоял крепкий мужик, по виду – слегка за пятьдесят. В глаза бросалась его кривая, полупрезрительная ухмылка. Только заглянув ему в глаза, я понял что первое впечатление – обманчиво. Внимательные и спокойные, они разительно отличались от остальной гримасы. Передо мной стоял опытный и знающий себе цену человек.
Только вырвавшись из плена его взгляда, я понял, откуда взялась эта ухмылка. Горизонтальные ниточки шрамов были практически незаметны, но изменяли мимику до неузнаваемости. Складывалось впечатление, что по лицу собеседника постоянно гуляла ухмылка. Чаще мерзкая и издевательская, и значительно реже – одобрительная. Макаров редко проявлял положительные эмоции и был крайне скуп на похвалу. Об этом я узнал значительно позже, но догадываться начал уже после слов:
– Зря набычился, неук. Святоша все правильно делает. Маг должен по сторонам смотреть чаще, а рот разевать – реже. Тогда и проживет дольше и поумнеет.
Игорь как-то задумчиво хмыкнул, и представил незнакомца:
– Знакомься, Саша. Твой будущий тренер – Петр Игнатьевич Макаров. В узких кругах известный как Макарыч или ПэЭм. Человек…
Судя по всему, он собирался чем-то подколоть старика, но тот довольно резко оборвал священника:
– И пароход! Закругляйтесь с байками. У меня там десяток неслухов зал разносят, пока я с вами цацкаюсь.
Развернувшись, он скрылся за дверью, и нам ничего не оставалось кроме как последовать за ним. В тот момент пресловутая 'сигналка' совершенно вылетела из моей головы.
Внутри нам перегородила дорогу типичная 'совковская' вертушка, из тех что устанавливались на проходных всех тогдашних заводов. Я мог бы поклясться собственной чешуей, что Макаров ее даже не коснулся. Замершая в неподвижности, она оглушительно заскрипела в ответ на прикосновение к ее полированным поручням. 'Мелодичный' звук привлек внимание демонстративно сонного дежурного. Склонившись к окошку дежурки, он потребовал наши удостоверения.
У Игоря, кстати, такового не обнаружилось. Вместо красной книжечки, он, едва не из-за пазухи, вытащил сложенный вчетверо лист с гербовой печатью. Подобравшийся как перед броском охранник полыхнул так, что мое растревоженное зрение автоматом уловило его ядовито-зеленую ауру. Привычка использовать магические чувства укоренялась все сильней.
Тем временем магически одаренный секьюрити уже всматривался в документ, негромко бормоча:
– Доступ… режимным объектам… отдела… – Цикнув зубом, он с сожалением протянул бумагу назад. – Все в порядке, можете проходить.
Уже двигаясь к лифтовой шахте, я заметил как охранник склонился над журналом с ручкой в одной руке, и телефоном – в другой. Игорь пояснил:
– Не обращай внимания – это стандартная процедура. Бессмысленная в данном случае трижды тройная перепроверка. Мне даже интересно, кто в здравом уме и трезвой памяти сунется к Макарову и его мальчикам.
Пожав плечами, я шагнул в приехавшую кабинку лифта. По устоявшейся традиции большая часть здания располагалась под землей. На фоне муравейника центрального офиса, два подземных этажа смотрелись бледно. Ровно до тех пор, пока взгляду не открывалась громада полигона. Даже среди 'чертей' о пещере ходили только слухи.
Лифт остановился на минус первом этаже, и нам открылась картина хаоса и разрушения. Короткий, не длинней пяти шагов, коридорчик отделял кабинку от скупо освещенного зала. В нагромождении баррикад мелькали едва различимые тени, по большей части человеческие.
– Малый полигон. – Сказал Игорь, почти не разжимая губ.
Честно говоря, я и сам испытывал некоторый душевный трепет. Словно ученик младших классов перед кабинетом директора, решающий: то ли деру дать, то ли принять гибель мужественно, как и подобает мужчине.