Проходят месяцы, и первое заключение дают те же архитекторы Канцелярии Доменико Трезини и Михайла Земцов. Матвеев, несмотря на многочисленные свои работы, по существовавшему порядку должен написать специальные «испытательные» картины. Только после этого зодчие получают возможность «репорто-вать»: «Оного живописца Матвеева в живописном художестве свидетельствовали, которой как в рисунках, так и в письме красками гисторий и персон силу знает совершенно и модели исторические и евангельские, с которых писали определенные ведомства Канцелярии от строений живописцы в Петропавловскую крепость картины он издавал и тако по ево искусству в пиктуре (живописи. - Н. М.) он действительно именоваться мастером достоин».
Следующим было заключение «посторонних». Матвеев вызывается на заседание Академии наук, получает новое задание «для пробы своего мастерства». Ему предлагается представить «чрез ево намалеванной портрет», «историческую штуку» и рисунок. Проходит еще несколько месяцев. В июне 1731 года собрание рассматривает матвеевские работы и единодушно признает их достоинства: «От его пробы довольно видеть можно, что оной Матвеев к живописанию и рисованию зело способную и склонную природу имеет и время свое небесполезно употребил… к которому ево совершенству немалое вспоможение учинит прибавление довольного и нескудного жалованья, чего он зело достоин». Борьбу с нуждой - этот бич художников - современники Матвеева слишком хорошо знали и старались отвести от талантливого живописца. В июне 1731 года Матвеев получил звание мастера и оклад 400 рублей. Кстати сказать, оклад Каравакка в то время составлял 2 тысячи.
Остается непонятным одно. Хотя от художника дважды потребовали представить портреты с известных экзаменаторам лиц - «чтобы персона пришлась сходна», Матвеев ни разу не обратился к автопортрету. А ведь это существенно облегчало задачу дававших отзыв о достигнутом сходстве, и избавляло самого художника от необходимости писать новую работу, тратя на нее силы и время. Больше того, он даже не включил двойной портрет в число полотен, которые показывал в Канцелярии от строений предварительно, вместе с возбуждением ходатайства о звании мастера.
Но каковы бы ни были причины этого молчания - оно осталось ненарушенным и в последующие годы: автопортрет вошел в наследство художника. Важно только установить, из кого складывался круг наследников Матвеева.
Трамвай скучно колесит по тесным, будто врезанным в дома улицам - последним уголкам XIX века, растворяющимся в современном городе. В проемах ворот кое-где очередь дворов, булыжник, зашитые чугунными плитами углы - от давно забытых телег и пролеток. Достоевский, живой, мелькнувший за поворотом. И люди в сегодняшних платьях, особенно ярких, броских, как актеры на киностудии, зашедшие в перерыве в чужую декорацию. Около Калинкина моста сквер - пустая площадка с жидкими гривками пыли на месте разбитого бомбой дома и коричнево-серое здание - Государственный исторический архив Ленинградской области. Здесь особая, по-своему безотказная летопись города - рождения, свадьбы, смерти на отдающих воском листах церковных записей. И «Исповедные росписи»: раз в год все жители Российской империи должны были побывать у исповеди - обязательное условие обывательской благонадежности.
Серая разбухшая папка с шифром - фонд 19, опись 112, дело б, 1737 год, том II. На листе 887-м под № 113 в Троицко-Рождественском приходе записан двор «ведомства Канцелярии от строений живописного дела мастера Андрея Матвеева» с «жителями». Среди «жителей» вся матвеевская семья - сам художник, жена его Ирина Степановна, дети: Евдокия - семи лет, Иван - шести, Мария - трех, Василий - одного года. Под следующим годом повторение записи и последнее упоминание о художнике - в апреле Матвеева не стало.
А дальше - дальше не было ничего: ни дома Матвеевых, ни бережно хранившихся воспоминаний, ни самой семьи. Жестокие в своей скупости строки тех же приходских книг рассказали, что двадцатипятилетняя вдова художника поспешила выйти замуж за вдового купца Василия Тургенева. Холсты, кисти, краски Матвеева - добавляют документы Канцелярии от строений - долгое время оставались в ее канцелярских кладовых «за неспросом».
Новый брак - новые дети. Сыновья Матвеева, как «выходили лета», не задерживались в тургеневском доме и отдавались в обучение на полном «казенном коште». Вдова художника Ирина Степановна умерла рано, немногим пережили мать старшие дети, да иначе отцовские вещи и не достались бы Василию Андреевичу, младшему в семье. Василию суждено было стать и историографом отца.